Вера в правосудие поддерживается не тысячами ежедневных справедливых приговоров, а редкими случаями, когда можно опасаться, что суд станет угодливым, потворствующим, прислуживающим.

Вот страж закона — охраняет его так идеально, что никто не может воспользоваться.

Всякий закон вплоть до законов природы есть сила зла, потому что в существе мира никаких законов нет.

Всякий закон, замешанный на невежестве и злобе и потворствующий низменным страстям, мы называем мудростью наших предков.

Высшее право часто есть высшее зло.

Высшим законодателем являются гены.

Где дело идет о жизни или о чести человека, то правосудие требует взвесить на весы беспристрастия как преступление его, так и заслуги, оказанные им отечеству и Государю; и буде заслуги перевесят преступления, то в таком случае милость должна хвалиться на суде.

Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них что-нибудь, за что его можно повесить.

Дурные законы в хороших руках исполнителей — хороши; самые же лучшие законы в руках дурных исполнителей — вредны.

Есть два основополагающих закона: один общий, другой частный. Согласно общему, каждый может, если постарается, добиться того, чего хочет. Согласно же частному, каждый человек в отдельности является исключением из закона общего.

Жестокость законов препятствует их соблюдению.

За закон народ должен биться, как за городскую стену.

За признание — прощение, за утайку нет помилования. Лучше греховный, нежели тайный.

Закон — величественная статуя, перед которой снимают шляпу, но мимо которой проходят не задерживаясь.

Закон — паутина: маленькие насекомые погибают в ней, крупные же благополучно пробиваются.

Закон — это кристаллизация общественных предрассудков.

Закон должен быть выражен в словах, внушающих трепет.

Закон должен быть краток, чтобы его легко могли запомнить и люди несведущие.

Закон должен быть похож на смерть, которая не щадит никого.

Закон и справедливость — две вещи, которые Бог соединил, а человек разъединил.

Закон могуч, но власть нужды сильнее.