Шрифт:
– Хоронить Каплан не будем. Останки уничтожить без следа…
Вызвав несколько человек латышей-коммунистов, которых лично хорошо знал, я отправился вместе с ними в АвтоБоевой отряд, помещавшийся как раз напротив детской половины Большого дворца»…
– Наверное, воспоминания коменданта Кремля Павла Малькова, которые вы начали цитировать, – единственный источник, дающий представление о конце жизни Каплан?
– Думаю, да. Поэтому завершу выдержку из его книги на эту тему:
«Во двор Авто-Боевого отряда вели широкие сводчатые ворота. Этот двор, узкий и длинный, со всех сторон замыкали высокие, массивные здания, в нижних этажах которых находились обширные боксы, где стояли машины. Налево от ворот двор кончался небольшим, чуть изогнутым тупичком. Я велел начальнику Авто-Боевого отряда выкатить из боксов несколько грузовых автомобилей и запустить моторы, а в тупик загнать легковую машину, повернув ее радиатором к воротам. Поставив в воротах двух латышей и не велев им никого впускать, я отправился за Каплан. Через несколько минут я уже вводил ее во двор Авто-Боевого отряда.
К моему неудовольствию, я застал здесь Демьяна Бедного, прибежавшего на шум моторов. Квартира Демьяна находилась как раз над Авто-Боевым отрядом, и по лестнице черного хода, о котором я забыл, он спустился прямо во двор. Увидев меня вместе с Каплан, Демьян сразу понял, в чем дело, нервно закусил губу и молча отступил на шаг. Однако уходить он не собирался.
Ну что же! Пусть будет свидетелем…
– К машине! – подал я отрывистую команду, указав на стоящий в тупике автомобиль.
Судорожно передернув плечами, Фанни Каплан сделала один шаг, другой… Я поднял пистолет… Было 4 часа дня 3 сентября 1918 года. Возмездие свершилось. Приговор был исполнен».
Труп Каплан Мальков и Демьян Бедный сожгли на территории Кремля в бочке с бензином…
– В прессе было сообщение о расстреле Каплан?
– Известно, после покушения на Ленина было принято постановление Совнаркома о красном терроре от 5 сентября 1918 года, в котором говорилось, «что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры». Так вот, в шестом номере за 1918 год «Еженедельника Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией» напечатан список из 90 фамилий – расстрелянных ВЧК. В нем говорится: «Всероссийской чрезвычайной комиссией расстреляны: …33) Каплан, за покушение на тов. Ленина, правая эсеровка…»
От «дела Каплан» до «дела партии правых эсеров»
– Насколько я знаю, вы не просто знакомились с «делом Каплан», а внимательно его изучали. Как документально оно выглядит, что собой представляет?
– Внешне следственное дело № Н-200 по покушению Ф.Е. Каплан на В.И. Ульянова (Ленина) ничем не примечательно. Оно состоит из одного тома, прошито и пронумеровано 124 листа. Скорее, это даже не уголовное дело, а материалы дознания. С современной точки зрения, возникает немало вопросов. Например, нет ссылок на статьи Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, участники процесса не ознакомлены с правами и обязанностями, нет заключений экспертов. Но сразу должен сказать: к этим материалам и нельзя подходить «с высоты» современных юридических воззрений!
В 1918 году не существовало кодифицированного законодательства. Частично применялось еще царское, однако при необходимости пользовались «революционным правосознанием». Не было полноценных судов. Мы не видим в деле Каплан приговора о ее казни. Нет обвинительного заключения, постановления о прекращении уголовного дела или приговора суда. Об адвокатах можно забыть. Криминалистические подразделения полиции разрушили еще во время Февральской революции…
Словом, время на все наложило свой отпечаток – революционное время ломки и огромных перемен.
– Каковы были главные итоги следствия?
– Установлена личность Каплан, установлено ее окружение из каторжных знакомых. Виновность Каплан не вызывала сомнений у ВЧК. Входила ли Фанни в партию правых социалистов-революционеров, следствие окончательно тогда не установило, но Я.Х. Петерс небезосновательно был уверен, что Каплан представляет террористическое эсеровское подполье. В своем интервью, данном «Известиям ВЦИК» 1 сентября 1918 года, он акцентировал выводы ВЧК: «Из показаний свидетелей видно, что в покушении участвовала целая группа лиц, так как в момент, когда тов. Ленин подходил к автомобилю, он был задержан под видом разговоров несколькими женщинами. При выходе был устроен затор публики».
Насчет женщин, отвлекших Ленина разговорами, Петерс не прав, а вот с «затором публики» он не ошибся. Действительно, опытный боевик В.А. Новиков создал Фанни условия для выстрела, преградив дорогу выходившим из цеха участникам митинга. Важнейшим доказательством был железнодорожный билет до станции Томилино – там находилось конспиративное жилище террористов, но по этому пути чекисты не пошли.
Когда высшее руководство страны сделало свои выводы, в ВЧК посчитали, что дальнейшее расследование не имеет смысла. Последний документ в деле датируется 11 сентября 1918 года. Правда, в 1919 году здесь появились документы по доносу на Зинаиду Легонькую о покушении на Ленина. Однако вскоре с ней разобрались, установив алиби. А вновь обратились к этому делу в 1922 году.