Общество снова стало привлекать его к себе. Для него было наслаждением играть на испорченности мужчин и женщин и самому носить при этом маску. Каким образом могла догадаться сидящая рядом с ним за обеденным столом женщина по его серьезному виду и вежливым улыбкам, что он лукав и жесток? Он играл, он дурачил ее. Она уходила, убежденная, что разговаривала с кротким ученым — убежденным филантропом. Случалось, что она приглашала его к себе, он тогда искренно наслаждался сам собой. Он был вполне серьезен только тогда, когда вопрос шел об останках зубов, мамонтов или оленей, или об установлении эпохи кремневого топора.

Темой созванного конгресса был, между прочим, палеолитический рисунок пещерного льва, вырезанного на кости мамонта. Узнав об этом, Квистус сейчас же принял приглашение. Рисунок был одним из наиболее сохранившихся, и он горел желанием увидеть его.

Финансовые дела Хьюкаби были в отчаянном положении, он мог надеяться на награду за услуги и потому насторожил уши. Если сердечная экскурсия была отложена на август, то почему сейчас не сделать маленькую пробу? Это будет что-то вроде репетиции. Но Квистус на это предложение покачал отрицательно головой. Конгресс займет все его время и внимание.

— Совершенно верно, — возразил Хьюкаби, — пока вы будете заняты доисторическим мужчиной, я буду искать современную женщину. К тому времени, как я найду ее, вы закончите свои дела. Покончив с костями, вы несколько дней посвятите мясу.

Квистус колебался.

— Мне не нравится эта манера действовать!…

— К черту тогда. Нам только важно набрести на след. До окончательной удачи нам придется сделать несколько экспериментов.

— Боюсь, что дело потребует больше хлопот, чем оно того стоит, — размышляя, заявил Квистус.

Случилось то, чего боялся Хьюкаби. Квистус начал терять интерес к его предложению. Через месяц оно вызовет в нем уже отвращение. Нужно скорее выдвигать м-с Фонтэн, или весь заговор рухнет. Эта мысль помогла Хьюкаби изобрести новые доводы для убеждения.

— Месть сладка и стоит хлопот, — сказал он, наконец.

— Да, — тихо повторил Квистус, — месть должна быть приятна.

Хьюкаби зорко посмотрел на него. Кроме предательства Маррабля, он ничего не знал о несчастиях, которые фортуне угодно было послать на Квистуса. Неужели его обманула женщина? Но что этот палеонтолог мог иметь общего с женщиной?

— Я также, — лукаво начал Хьюкаби, — также имею за что отплатить вероломному полу. Вы также находите их вероломными, неправда ли?

Квистус нахмурился.

— Они фальшивы, как черт, — сказал он.

— Догадываюсь, что женщина отвратительно поступила с вами, — заметил Хьюкаби впавшему в мрачное раздумье Квистусу.

— Невероятно, — вздрогнул Квистус. Он смотрел, с безумным блеском в глазах, в пространство. Казалось, он совсем забыл о присутствии постороннего.

Хьюкаби воспользовался моментом.

— Она изменила вам? — прошептал он.

Квистус утвердительно кивнул головой. Хьюкаби пристально следил за ним; у него начало рождаться нелепое подозрение. Своей счастливой фразой об отмщении он навел колеблющийся разум своего друга на совершившуюся с ним трагедию. Кто была эта женщина? Его жена? Но она умерла обожаемая им, и до сих пор, хотя прошли годы, он говорил о ней, как о святой. Это была загадка, решение которой становилось очень интересным. Но где его найти? Квистус был не из тех людей, которые нашептывают свои интимные секреты на ухо приятелю. Ему нужно было не выпускать из рук ключа.

— Враги мужчины, — прошептал он, — выходят всегда из его собственного дома.

Квистус снова кивнул три или четыре раза подряд.

— Его собственный дом… Самое дорогое… Любимая женщина и лучший друг…

Хьюкаби был поражен неожиданной исповедью. В последние дни своего благосостояния он знал м-сс Квистус и лучшего друга. Он вспомнил их фамильярность друг с другом. Как было его имя? Он поискал и нашел.

— Хаммерслэй, — прошептал он.

Квистус при этом слове вскочил и провел рукой по лицу.

— Что вы говорите? Что вы знаете о Хаммерслэе?

Как будто луч осветил его темнеющий разум. Он сообразил, что выдал Хьюкаби свой самый ревниво охраняемый секрет. Он отшатнулся, краснея и бледнея от стыда.

— Хаммерслэй обманул меня в денежных делах, — схитрил он. — Это темная история, я расскажу вам ее на днях.

— А женщина? — спросил Хьюкаби.

— Женщина… она… она вышла замуж… Я рад, что могу сказать, что остается только пожалеть ее супруга.