Зачем Ритчи задает такие вопросы? Он, вероятно, и без того знает о ней все, что только возможно. За дни и недели, прошедшие с начала их связи, Беатрис стала чрезвычайно подозрительной касательно того, сколь многие факты ее жизни являются для Ритчи открытой книгой. Несомненно, он получал информацию от ее горничной Полли посредством Джейми Браунлоу, а возможно, даже Чарли время от времени невольно сообщал какие-то сведения. Эта троица явно что-то замышляет, что-то, с чем ей, однако, приходилось мириться, особенно учитывая ее собственное сибаритское поведение с Ритчи.

– Ну, однажды я была помолвлена, но молодой человек погиб, катаясь на лодке, – призналась Беатрис, хотя она была абсолютно уверена, что ему и без того все про Томми известно. – Я очень его любила.

Беатрис не могла не гадать о том, что если Ритчи знает о Томми, то насколько хорошо он осведомлен о ее отношениях с Юстасом?

Сообщили ли ему что-нибудь Полли или Чарли? Но даже своему брату и горничной она не рассказывала всей истории и просила их не распространяться при посторонних. Она предпочитала, чтобы люди считали, будто она сознательно решилась на шаг с фотографиями, а не что ее обвели вокруг пальца, как дурочку.

Но Беатрис отдавала себе отчет в том, что Чарли не умеет хранить секреты и не стал бы этого делать, даже если бы от этого зависела его жизнь. Полли была очень предана ей, но она всем сердцем ненавидела Юстаса и могла раскрыть Ритчи его имя в надежде, что тот покарает мерзавца.

А еще не стоило забывать о Софии. Беатрис никогда не раскрывала подруге личности загадочного фотографа, но ни для кого не являлось секретом, что Юстас непродолжительное время ухаживал за ней. Любой человек, умеющий размышлять логически, мог бы сделать из этого верные выводы.

Да, более чем вероятно, что Ритчи именно в Юстасе видел человека, погубившего ее репутацию, но, как бы это ни было невероятно, он никогда не пытался дознаться у нее о происхождении эротических карточек. Может быть, он просто выжидает подходящий момент, хладнокровно планируя наказать Юстаса по заслугам? Этого Беатрис очень боялась. Она искренне желала бы, чтобы Ритчи вообще никогда не затрагивал этого вопроса, но, зная о его волевом характере, опасалась какого-нибудь решительного шага с его стороны. Юстас опоил и обманул ее, практически сразу положив конец их отношениям. Он оказался подлецом, но все же Беатрис не могла от души пожелать ему зла. Особенно из-за того, что манипуляции Юстаса косвенно привели к появлению в ее жизни Эдмунда Эллсворта Ритчи.

Однако она сомневалась, что Ритчи станет смотреть на ситуацию ее глазами.

– Прошу прощения, может быть, ты предпочла бы о нем не говорить? Иногда лучше не бередить печальные воспоминания.

Удивленная его словами, Беатрис нахмурилась, но тут поняла, что молчит уже некоторое время, думая о Юстасе, а также о том, что Ритчи известно и неизвестно о нем.

– Нет-нет, тебе не о чем беспокоиться. Теперь мне не больно говорить о Томми. Я действительно любила его и очень тосковала по нему еще долгое время после того, как его не стало, но он точно не хотел бы, чтобы я погрузилась в меланхолию, бесконечно оплакивая его. Он был очень добрым и хорошим, поистине великодушным человеком.

– Он был достоин тебя. – Слова Ритчи были произнесены старательно нейтральным тоном, а его прекрасное лицо при этом не выражало никаких эмоций.

– А вот я не уверена, что была достойна его. – Беатрис ощутила укол вины. Если бы она раньше дала согласие на брак, а не предпочла выждать некоторое время, они с Томми поженились бы и ему, возможно, и в голову бы не пришло в тот злополучный день отправиться кататься на лодке. – Я вела себя легкомысленно, как глупенькая девчонка, просила подождать с женитьбой. Жизнь могла бы сложиться совсем по-другому, если бы мы поспешили к алтарю.

Беатрис содрогнулась. Они оба молчали, осознавая значимость момента, и не хотели разрушить его грубой неуместной репликой. Испытываемое ею чувство вины усилилось.

«Если бы Томми был жив, – подумала она, – я никогда бы не встретила тебя, Ритчи. Ну, по крайней мере, мы не стали бы так близки, как сейчас».

Взгляд темно-синих глаз Ритчи стал пронзительнее, будто бы он, верный себе, снова прочел ее мысли, но ничего не сказал вслух.

– А что насчет тебя? – порывисто воскликнула Беатрис, накрывая его руку своей и все же задавая вопрос, который отчаянно старалась подавить. – Я знаю, что ты был женат, хотя и никогда не говорил мне об этом. Должно быть, ты тоже сильно любил… и не однажды.

На прекрасное подвижное лицо Ритчи будто упала завеса, сделав черты лица непроницаемыми. Беатрис поморщилась, осознав совершенную ею ошибку, хотя и понимала, что, как и он, она имеет право задать подобный вопрос. Или уплаченные Ритчи деньги, о которых она в последнее время и не вспоминала, лишили ее этого права?

Мускулы на его руке напряглись, сделались крепкими, точно древесина, но Беатрис не убрала своей ладони. Ах, если бы только он позволил ей облегчить его боль!

Воцарилось долгое мучительное молчание. Наконец Ритчи расслабился и произнес мягким голосом: