— Что ты имеешь в виду?

— Бросить вызов смерти, это значит заявить Орлу о себе, как об отделившейся, претендующей на самостоятельность Сущности. Когда у человека накапливается достаточно сил, памяти и знаний, чтобы осознать себя отдельной Личностью, он заявляет об этом Орлу, попадая, таким образом, в поле особого внимания творца человечества. Существуют разные способы сделать это, и созерцать Орла — только один из них. Высшие творческие достижения в любой области, именуемые также гениальными, — еще один способ… Всем людям, осмелившимся бросить ему вызов, Орел дарует главное испытание. Тот, кто сумеет преодолеть, сможет обрести свободу и станет неподвластным творцу. Орел беспощаден, но справедлив к отважным. Смерть не отберет главную драгоценность, накопленную память человека, и Личность получит шанс вывести собственную Сущность…

— А если отважный… э-э, не справится?..

— Ну, в этом случае, ха-ха-ха, — неожиданно хохотнул Пабло, — вариантов может быть великое множество. Это отдельная тема, смотря как не справится, смотря с чем не справится, смотря насколько не справи…

— Хорошо, — принял я его ограничение тем разговора. — Кем же тогда являются абнормальные мутанты, кто они такие? Они же не настоящие мутанты, если разобраться. Понятно же, что для выведения мутаций, вызванных радиоактивным облучением и прочими заражениями и воздействиями, требуется смена далеко не одного поколения…

— А-а, это все промежуточные звенья, созданные абнормальной реальностью! — отмахнулся Пабло. — В истории уже бывали драконы и всякие прочие звероящеры. Вампиры, гоблины, эльфы, орки, баньши, русалки, лешие и прочие людоеды, колдуны, маги, — думаешь, плоды воспаленного воображения? Нет, нет, это все отголоски реальных событий, сохранившиеся в коллективной памяти человечества. Мифы и легенды — попытка предупредить потомков. Не всегда ведь существовала видеосъемка и другие современные методы документальной фиксации хроник реальности… Ты пойми, что появление данной очистительной Сущности — это далеко не первая попытка Земли избавиться от вредящих ей обитателей, в том числе от нас. В первую очередь от нас… До сих пор Орел всегда, во всех раундах единоборства, брал верх, но все может измениться, ведь постоянство — самая ненадежная во Вселенной категория.

В этот момент автоматически переключился сканер. Он перешел в режим условий ночного ослабления уровня света, и мигнувший индикатор напомнил о насущных проблемах. Ночь уже полностью накрыла окрестности. Но все было тихо, никаких движений не наблюдалось. Ни сканер, ни чутье не подсказывали, что во тьме подкрадываются коварные чудовища…

Во мне нарастало мучительное противоречие. С одной стороны, я совершенно не сомневался в реальности проявлений Силы, которая сокрыта в людях и не только. Не допускал я ни на секунду, что мироздание ограничено только тем, что можно потрогать руками и увидеть обычными глазами. Но все эти рассказы Пабло, вся змеино-орлиная символика, даже учитывая, что это лишь опосредованные образы… совершенно не желала укладываться в моем личном сознании. Частица ли оно единого целого, мое сознание, или уже может претендовать на отдельность личности, я не в курсе. Но если все именно так, как рассказал метис и во что я пока не верю, тогда человечество еще более несчастное, чем я подозревал. Стадо рабов, которое туда-сюда водят высшие хозяева, сверхсущностные пастыри, время от времени перехватывая друг у друга и всячески измываясь… И самое прискорбное, что реальность существования пастухов можно только понять и принять. Поверить в них. Объяснить их происхождение и истинные мотивы поведения — хрен получится! Вот на кой черт, спрашивается, этому Орлу понадобилось заделать себя незримым, спрятаться от…

— Что ты думаешь о наших текущих проблемах? — я сменил тему разговора, стремясь получить паузу, необходимую мне для того, чтобы форма и содержание всего сказанного на этой крыше как-то между собой договорились в моем сознании и обрели хотя бы относительное единство. — Удастся ли нам пройти к СтоунМэйзис, попаду ли я туда?

— Что тут думать? Могу только сказать, что вторая группа не прошла, — спокойно констатировал Пабло, — а нам нужно попасть в Каменные Лабиринты через трое суток.

— Знаешь, — решил я высказать сомнение, терзавшее меня, — мне доводилось бывать в том сегменте. Очень большие, но обычные подземелья, перепутанные гроты, лазы и ходы… В них, кроме высокого уровня радиационного облучения, ловить нечего. Там, ясное дело, встречаются разные мутанты, не без того, кишат, гады, да и толковыми предметами силы можно разжиться. Помнится, я в одной нише даже редчайшую Каменную Розу Тьмы нашел, но ни о каких всемогущих Менторах, живущих в лабиринтах, я никогда и не слыхивал.

— Каждый из Менторов никогда долго не находится в одном фрагменте подвластного пространства, отвоеванного у Орла, — объяснил ученик Вождя, — и узнать, где кто-то из них появится в тот или иной отрезок времени, из нас способен только Вождь. Менторы — это носители Силы всего этого Ареала, проводники его воли, его Воины, его воплощения в человеческой ипостаси. Творения Орла, перевербованные врагом и превращенные в элементы коллективного средоточия чуждой по отношению к нам Силы. У сверхсущности, призванной очищать Землю, в этой зоне противостояния нет единого эпицентра, который можно было бы поразить одним ударом в самое сердце. Центры рассредоточены и не стоят на месте. Орлу необходимо разыскать, уничтожить и победить все. Убить Менторов.

— Вот как… Расскажи о них все, что знаешь, — попросил я. Я не стал его спрашивать о том, почему именно в этом Ареале средоточие Силы избрало своими носителями неких живых, а не что-нибудь неживое, как, по слухам, произошло на других отвоеванных у нас плацдармах. Если знает, сам скажет.

— Все Менторы когда-то были людьми, — с грустью проговорил Пабло, — и нужно сказать, что большинство из них считались лучшими умами, возможно, не всего человечества, но Соединенных Штатов точно.