– А фотки я в тайник сунул. Может, сюда притащить? – спросил он. – А вы матерные частушки собираете? У нас, когда свадьба, много чего поют. Дядь Жора как врежет в гармонь…

– Таких не надо. Куда их девать?.. А фотки вези сюда.

Милка пошевелилась и подняла голову.

– Ноги жжет, – сказала, приподнимаясь на локтях. Повернула голову к Василию и, кутаясь в рубашку, села. – Понравилась сестре сгущенка?

– Вкусная… А к бабе Ане хворый приехал. Лечит его.

«Как быстро все меняется, – подумал я. – Вот и со старухиным клиентом все ясно стало – пациент. А ведь я было подумал грешным делом о покойнике, которого выкапывал Дятел. Чего только не рисует воображение старателя, испытавшего на себе гипнотическую силу способных ворожей!» Однажды я был свидетелем того, как немощная, не держащаяся на ногах без помощи палки старуха села на метлу и взмыла к небесам, через минуту превратившись в еле заметную точку. Неопытный, оторопевший, я почувствовал в тот момент боль в животе и слабость в коленях. Наверное, я даже что-то выкрикнул. «Не ори, малахольный, – спокойно сказала старуха, возникшая передо мной. Оперлась на ручку метлы, а может быть, на обыкновенную палку. – Всю нечисть в лесу перепугаешь». Она и не собиралась никуда лететь. Но мне, впервые столкнувшемуся с подобным проявлением гипноза, трудно было поверить в материальность происходящего. Помню, отскочил от клокочущей смехом колдовки и все пытался разглядеть в небе что-то сверхъестественное. «Нет там ничего, – прошамкала она, поскучнев лицом. – И быть не может». – «Так я же сам…» – «Сказка это… Откуда, думаешь, сказки-то?»

– К ночи дождь будет, – сказал Василий. – Травой пахнет… Утром за земляникой ходил. Появилась. Правда, мало пока.

Милка натягивала брюки. Василий, глянув на открытые до ягодиц бедра девушки, покраснел и отвернулся.

– Пойду я, – сказал он, поднявшись.

Несколько минут мы сидели спинами к солнцу, вдыхая сильный запах травы.

– Я на разведку… – сказал я, решив еще раз сходить к жилищу Архелаи-Анны.

– Только недолго. – Она повернулась лицом к солнцу.

Мне всегда нравилось бродить по лесам черноземной полосы. Где-то здесь, на этой земле, жили племена сколотов – протославян. Может, именно они рассеивали по лесам пахучий чабрец, желая умилостивить богиню Морену, чтоб отвела болезнь, мор, защитила от всякой напасти. Кто знает, может, вот тут, под ногами, запрятан в земле сосуд из благородного металла с прахом вождя, ведь писал же Иегуда Гадаси: «И когда кто-нибудь умрет, сжигают его вместе с его праздничными одеждами…

и берут пепел этого мертвеца и кладут в серебряные и золотые сосуды… и зарывают этот сосуд…» Я даже нагнулся и ковырнул сучком прелые листья, словно тотчас блеснет драгоценным светом бок древнего сосуда.

До старухиного жилья осталось чуть более двухсот метров. Я присел, собирая чувства в комок, отбрасывая всякую постороннюю мысль. Мои уши должны моментально отличать шум леса от звуков человеческой речи. Медленно, очень медленно обостряется обоняние… В такие минуты мне кажется, что я начинаю видеть спиной и могу слышать ультразвук, как кошка. Я – часть окружающего меня леса. У меня своя партия в хоре трав, деревьев и кустов. Я – растение, животное, человек.

Вот она, изба. Теперь уже без сомнения улавливаю ноздрями нежное сопрано родиолы… Дикий боярышник не беспокоит меня острыми шипами – я брат ему… Долговязый худой мужчина в спортивном костюме полет грядку с ядовито-зеленой травой. По двору ходят ленивые куры… «Прав Васька, – подумал я, внимательно глянув на сгибающиеся листья папоротников, – ночью будет дождь». Минут через десять мужчина отбросил тяпку, потянулся, хрустя костями, и пошел в сарай. Вышел с ворохом травы, которую разложил на завалинке и начал сортировать: наберет пучок, свяжет его ниткой и вешает на крючок в стене.

Мне хотелось, чтобы из дома вышла старуха и заговорила с долговязым. Подслушанный диалог помог бы составить хоть какое-то представление о ворожее… Мужчина глянул в мою сторону – совершенно пустые глаза, как у покойника… Нет, меня не заметил… Грядки с овощами, ягодами, травами. Я не удивился, увидев унгернию. Она, как и родиола, высажена на каменистой грядке. Вспомнил, что унгерния, вернее, препарат на ее основе, оказывает целебное действие на спинной мозг. Приятный вид – кирпично-красные цветы на фоне серых камней. Рядом с унгернией… барвинок, но не европейский, и опять же – средство, воздействующее на спинной мозг подобно стрихнину. Да… Все здесь так или иначе связано с влиянием на мозг. Вероятно, старуха может управляться не только с имбецильностью. Хотя и случай с деревенской дурочкой – чудо. Чем больше знает Архелая-Анна о мозге, тем страшнее с ней связываться. Где гарантия, что и я не стану жертвой ее знахарского искусства?.. Мужчина закончил сортировку травы. Повалился на завалинку, подложив руки под голову. Одна из куриц прыгнула ему на живот, клюнула, наверное, пуговку и, обманувшись, возмущенно заквохтала, привлекая внимание здоровенного петуха со свалившимся набок гребнем… Мужчина не мигая смотрел в небо. Если бы я не знал, что он жив, принял бы его за покойника… Вот и еще одно растение… Что-то не приходилось мне встречаться с ворожеями, использующими мордовник в своих снадобьях. Эхинопсин, получаемый из плодов этого растения, используется при лечении последствий лучевого воздействия. Такой препарат известен государственной медицине, но эффективность его… Мне вспомнились слова шефа о загадочной микстуре, попавшей в лаборатории «Посоха» из запасов Архелаи-Анны.

За три часа старуха так и не показалась в поле моего зрения. Мужчина лежал на завалинке не сменив позы. В воздухе чувствовалось приближение дождя: стало душно, злее кусали комары.

На углях костра стоял котелок. Пахло свежезаваренным чаем. Василий и Милка, завидев меня, начали расстилать на траве клеенку.

– На неделю хватит, – сказал Василий, кивнув на гору картофеля и морковки. – И чайной заварки вам принес. Чего всухомятку-то лопать?.. И фотки, как обещал. – Он протянул мне конверт.

– Прямо и не знаю, – как тебя благодарить, Васек… Милка, отдай ему всю сгущенку, какая у нас есть.

– Не-е… Не надо. – Васька отмахнулся. – Отец за ту банку чуть по шее не надавал. Ругался сильно.

– Так ты хоть поешь с нами, – предложил я, проникаясь уважением к пареньку.

– Ставишь нас в неловкое положение, – нарочито строгим голосом сказала Милка.

Но он, тряхнув рыжими волосами, сел на велосипед и укатил.

Я ел и думал о бабе Ане. Ворожеи чрезвычайно редко калечат людей намеренно, но случай с Дятлом… Входит ли Анна Боринская в число тех, кто берет плату за лечение?.. Чтобы отличить лжеворожей от профессионалок, достаточно глянуть внимательно на ворота. У шарлатанок ворота добротные, широкие, чтоб могла въехать машина, и непременно, при желании, можно увидеть в потайном месте микрофон. Постоят люди перед воротами лжеворожеи час-два, о чем-то поговорят, непременно упомянут о своей хвори… Лжеворожея все запоминает, чтоб через положенное время удивить пришедших к ней за помощью больных, мгновенно поставив диагноз. В лесном жилище бабы Ани вообще пет никаких ворот. «Какого двойника представить, когда буду беседовать с Анной Боринской?»

Минут через двадцать после Васькиного отъезда пошел дождь. Сначала мелкий, потом все сильнее, сильнее. Спустя час уже лило капитально. Я даже опасался за палатку, как бы не снесло ее в озеро. Милка обхватила меня сзади руками и, когда ударял гром, вздрагивала, впиваясь ногтями в предплечья.

– А если и завтра дождь, и послезавтра? – спросила она, прислоняясь щекой к плечу.

– Попросимся на ночлег к старухе. Представлю тебя ей, скажем, как жену.

Я сразу и не осознал ценность возникшей идеи: привожу девушку и прошу полечить.