– Жратвы не надо… Запиши. – Я продиктовал адрес Милки. – Пусть кто-нибудь сходит по нему и, если родители волнуются, успокоит – дочь отдыхает у подруги на даче и скоро приедет. Вот.

Я рассказал Еремееву все.

Он слушал с бесстрастным лицом: не удивлялся, не перебивал, не переспрашивал. Правда, когда я признался, что купил Милку за четвертной, восторженно крякнул – мол, отдал бы вдесятеро больше.

– Старик, вспомни, не опоила ли тебя Архелая каким-либо зельем? – спросил он после минутного молчания.

– Милка кормила и поила меня из своих рук. Возможность отравления следует отбросить напрочь.

Еремеев угукнул, соглашаясь.

– Все можно объяснить и понять, кроме треугольника с точками-звездами, – задумчиво проговорил он. – Стоценко хорошо рисует. И память у него отменная, раз попал в самую точку с рисунками Билибина, – запомнил его картинки. Но звезды в треугольнике! Откуда он о звездах узнал?

– Совпала русалка с билибинской-то, а кикимора? У него она с длинным носом, а у Стоценко – красотуля, хоть и с птичьими ногами. Я же своими глазами видел.

– Да брось ты доказывать! – отмахнулся Еремеев. – Тут столько наворочено! Взять письма… На аукционе в Финляндии их продают за бешеные деньги… Правда, «Посох» отдал большую часть денег в детский фонд… Поляков, представь себя на моем месте: поверил бы?.. Пожимаешь плечами… Вот и я – свихнуться можно. Старатель – человек, подготовленный ко всякому. И гипнозом нас пытались удивить, и… да ладно, чего там! Но представь, тебя не старатель слушает. Конечно, «Посох» всякое может переварить. И ученых заинтересует, грамотных спецов отыщет, чтоб профессионально все делалось, – фирма серьезная. Пригласили консультантов и прочитали им писульку Стоценко. Все, а среди них было два академика, назвали Стоценко мистификатором. Даже возмутились – мол, отвлекли на пустяковое дело. Правда, им хорошо заплатили… Но таким образом можно подорвать авторитет фирмы – консультанты не всегда должны брать деньги просто так.

– И что ты предлагаешь? К чему пристегнуть твои рассуждения?

– «Посох» считает, что вокруг этого дела могут возникнуть слухи, способные навредить фирме. Кое-что уже просочилось в объединения мистиков, и они готовы заплатить кучу денег за встречу с тобой или Стоценко.

Чувствовалось – не договаривает Еремеев. И глаза у него странно блестели, и руки суетливо дергались.

– Еремеев, ты будешь говорить по делу? Чего дурочку валять? Мы хорошо знаем друг друга – не юли! – не выдержал я.

– Хорошо. Только ответа сразу не давай… «Посох» хочет объявить вас свихнувшимися. Ну там легкий шиз, чтоб заглушить нездоровые интересы. Получите путевки на заграничный курорт. Куда захотите. Но прежде покажетесь в Ленинграде, чтоб вас видели. Ясное дело, адрес Архелаи не давать никому. Пройдет месяц-другой, и можно будет вернуться к вашему параллельному миру. Пойми, вас не будут считать тютюкнутыми.

– А если не соглашусь? – спросил я, кое-что начиная понимать в задачах, поставленных «Посохом» перед Еремеевым. – Что будет?

– Не знаю… Я бы согласился. Махнул бы в Финляндию на нашу базу отдыха. Вспомни, как нас местные жители принимали! Сейчас там самый смак – баню закончили. Какой-то местный знахарь травный пар делает по собственному рецепту – сам президент париться приезжал…

– Финны – народ добрый. С удовольствием бы махнул к ним отдохнуть. Но я, пожалуй, составлю маршрут по Сибири. Пусть «Посох» обеспечит билетами, гостиницами. И я отправляюсь в вояж с Милкой.

– Значит, согласен?! Ладушки! – Еремеев сразу обмяк. Вытер потное лицо ладонью и подмигнул, дурашливо выдав что-то танцевальное руками. – Честно тебе скажу, боялся в глубине души – откажешься… Завтра доложу о твоем согласии, и вам предоставят автомобили, пароходы. Не в шарашкиной конторе трудимся!

– Ты забыл о Стоценко, – напомнил я. – Согласится ли он на вашу авантюру?

– Главное – ты, а с ним и разговаривать не будут. Он виноват перед «Посохом»: зачем написал письмо отказное от имени старухи? Зачем нарушил устав старателя? Куда он денется!

– Дело ваше, конечно, но мне требуется дней десять. Потом беру Милку – и в Сибирь. Думаю, мистики не успеют нас отыскать.

– Дадут тебе недельку-другую. Но потом надо обязательно прокатиться в Ленинград – это главное. «Посох», запутывая следы, подкинул мистикам несколько адресов, ложных разумеется. Пока они их отработают, выяснится, что вы «сумасшедшие», и все забудется. Надо любым способом сбить с толку любопытных.

– А чижики что знают про Архелаю? Еремеев усмехнулся, похлопал меня по плечу:

– Они своего не упустят, будь спокоен. Им только шепнули, и всё – один в Болгарии, двое в Чехословакии, четвертый взял деньгами – умная голова: зачем брать академический отпуск?

Кончился наш разговор затемно. Еремеев сел на велосипед, махнул рукой и укатил.

Старуха лежала на кровати и постанывала. Увидев меня, сказала, что Жорка ушел.

– А вы из-за этого расстроились? – спросил я.

– Приболела… Знобит, и голова разламывается.