Мальчик послушно закивал. Пройдя через полицейский кордон, они направились гулять. Красивые корабли на причалах привлекали внимание мальчугана. Тысячи «почему» и «отчего» не давали возможности Ане сосредоточиться и подумать о вчерашнем карнавале, о Максиме, его обмане.

— Пойдем туда. — Мальчик потянул ее за руку в сторону длинной узкой улочки, ведущей от моря.

— Нет, нам пора возвращаться на корабль, — строго возразила Аня.

— Мы только дойдем до угла, — закапризничал мальчишка, — и сразу вернемся.

— Ну ладно, только до угла, — решила Аня. Перейдя площадь, они оказались на безлюдной кривой улочке. Ярко светило солнце, нагревая асфальт. Стояла сильная жара. Ни магазинов, ни бойких лавчонок здесь не было видно.

— Не интересно, — хныкал ребенок, — хочу пить.

— Я же тебя предупреждала, — рассердилась Аня, поворачивая обратно. В этот момент сзади ее кто-то крепко схватил за руку. Она не успела вскрикнуть, как мальчик оказался на руках здоровенного верзилы и чей-то голос по-английски приказал ей молчать. Если бы даже рука, клещами вцепившаяся в ее локоть, разомкнулась, она бы все равно не побежала — мальчик со здоровяком исчезли в ближайшей подворотне.

— Пошла, — толкнул ее сзади второй мужчина, и она безропотно двинулась вслед за верзилой.

— Вы с американского корабля, — не то спрашивая, не то утверждая, прорычал один из похитителей.

— Что вам от нас нужно? — нервно спросила Аня, входя в полутемную комнату с решетками на окнах.

— Записку пиши, мужу или кому там, чтобы деньги дал. Тогда отпустим тебя и ребенка.

Аня увидела мальчика. От шока он не мог вымолвить ни слова — даже возразить, что это не его мать.

— Что писать? — покорно спросила она.

— Пиши. Как мужа твоего зовут?

— Макс, — поразмыслив, ответила Аня.

— Он с автобусом в город уехал?

— Девушка кивнула.

— Ну вот и пиши: сто тысяч баксов, по пятьдесят за каждого из вас, — процедил бандит.

Аня стала писать по-русски.

Взяв записку, верзила взглянул на листок, потом на Аню, затем снова на записку?

— Что это ты написала? Ты разве не американка?

Аня замотала головой.

— А кто?

— Русская.

Бандиты уставились на них. Потом, посовещавшись о чем-то по-турецки, один из них сказал:

— Еще лучше, что вы русские, у них теперь больше денег. — Его дружок закивал головой. — Сидите тихо. Мы скоро придем. Будете кричать, — он выразительно провел рукой по горлу. — Расскажи, как выглядит твой муж. Может, у тебя с собой его фотография? — Они вытряхнули содержимое Аниной сумки на пол, но, не обнаружив ничего интересного и выслушав описание Максима, ушли.

«Значит, они следили за нами с самого начала. Даже видели, как уезжает в город автобус», — подумала Аня. Она подошла к окнам — решетки с плотно заколоченными ставнями. Дверь слабая, но закрыта на ключ. Снаружи кто-то тянул под дверью заунывную песню. Аня оглядела комнату. Ничего, только каменные стены да потолок. Она залезла в карман брюк — тоже пусто. Опустив голову, девушка обнаружила ожерелье, и у нее тут же возникла мысль.

— Эй, — позвала она того, кто стоял за дверью.

— Что тебе? — отозвался голос.

— Открой, я тебе что-то дам.

В щели двери показалась голова парня.

Аня сняла ожерелье и показала его в щелку.

Дверь приоткрылась, и Аня увидела довольно крупного подростка.

«Мне с ним не справиться, — подумала она, — только хитростью».

— Возьми это и выпусти мальчика, — попросила она.

— У нас этого добра сколько хочешь, — засмеялся парень и закрыл дверь.

— Это не то, это очень дорогая вещь, настоящие изумруды.

В ответ никакой реакции.

Через некоторое время Аня решила попробовать еще раз.

— Даже если вы получите деньги, твои дружки тебе ничего не дадут. Хочешь, чтобы досталось все тебе, только одному?

— Про что ты говоришь? — переспросил парень. То ли он был тупой, то ли плохо понимал по-английски.

— Про деньги. Хочешь много денег?

Дверь снова приоткрылась.

— Сколько? — поинтересовался он.

Аня поняла, что он ничего не знает про деньги.