— Что за опасность, я уже знаю, но там по-прежнему остаются проблемы, которые нужно решить.

Люк пожал плечами:

— Что ж, и все послание. Сейчас нигде нет места, кажущегося абсолютно безопасным.

— Здесь пока проблем не будет, — сказал Корвин. — Нет Силы, которая в точности знала бы, как подступиться к этому месту или что с ним делать. Пути Амбера его не поглотить, а Логрус не представляет, как разрушить его.

— Звучит довольно приятно.

— Хотя, думаю, придет время, когда они попытаются действовать.

— Ну а пока мы ждем и наблюдаем. Хорошо. Если кто-нибудь появится, то кто хоть это может быть?

— Вероятно, призраки — такие, как и мы, пытающиеся побольше узнать о нем или испытать его. Ты хорошо владеешь клинком?

— Не буду скромничать — да. А если недостаточно хорошо, так я изучал магические Искусства.

— Призраки поддаются стали, хотя исходят огнем, а не кровью. А теперь, чтобы выбраться наружу, ты можешь использовать Путь, если желаешь. Я присоединюсь к тебе чуть позже, чтобы показать, где укрыто оружие и прочее имущество. Я бы хотел отправиться на небольшую экскурсию и оставить тебя дежурить.

— Конечно, — сказал Люк. — А как ты, Мерль?

— Я собираюсь вернуться во Владения. Мать официально пригласила меня на ленч, а затем следует уделить внимание похоронам Свейвила.

— Не исключено, что Путь не сумеет доставить тебя до самых Владений. Уж очень они близки к Логрусу. Но ты с ним как-нибудь разберешься. Или наоборот. Как там Дара?

— Много времени прошло с тех пор, как я видел ее более нескольких минут, — ответил я. — Она по-прежнему безапелляционна, надменна и сверхзаботлива, когда дело касается меня. Еще у меня такое впечатление, что она впутана в местные политические интриги — точно так же, как и в аспекты глобальных отношений между Владениями и Амбером.

Люк на мгновение закрыл глаза и исчез. Немного погодя я увидел его рядом с «Полли Джексон». Он открыл дверцу, скользнул на пассажирское сиденье, согнулся и занялся чем-то там внутри. Чуть позже до меня донеслись звуки музыки из радио.

— Похоже на правду, — кивнул Корвин. — Знаешь, я ее никогда не понимал по-настоящему. Она явилась ко мне из ниоткуда в странное время моей жизни, солгала мне, мы стали любовниками, она прошла Путь в Амбере, а потом исчезла. Все будто в причудливом сне!.. Совершенно очевидно, что она использовала меня. Многие годы я думал — лишь затем, чтобы узнать о Пути и подступиться к нему. Но не так давно у меня оказалось много времени для размышлений, и сейчас я не уверен, что дело лишь в этом.

— Ну? — удивился я. — А в чем тогда?

— В тебе, — ответил он. — Все больше и больше я утверждаюсь в мысли, что на самом деле Дара хотела родить сына или дочь Амбера.

Я ощутил, как холодею. Могла ли причиной моего существования быть такая расчетливая махинация? И никакой любви, привязанности?.. Был ли я задуман преднамеренно, дабы служить некоей особой цели? Такой взгляд мне вовсе не по нутру. Я ощутил себя на месте Призрачного Колеса, тщательно рассчитанного продукта моего воображения и интеллекта, построенного, дабы опробовать конструкторские идеи, в которые мог вникнуть лишь житель Амбера. И все же он зовет меня «папа» и, казалось, по-настоящему волнуется обо мне. Странно, я и сам начал чувствовать к нему бессознательную привязанность. Не было ли это следствием нашего сходства, даже большего, чем я осознавал?

— Почему? — спросил я. — Почему для нее было так важно, чтобы я родился?

— Помню лишь ее последние слова, когда Дара завершила Путь, по ходу дела обращаясь в демона. «Амбер, — сказала она, — будет разрушен». Потом она исчезла.

Теперь я трясся. Открытия эти были столь ошеломляющи, что хотелось кричать, уснуть или напиться. Что угодно, лишь бы передохнуть хоть на миг.

— Ты полагаешь, что мое существование может быть частью долговременного плана уничтожения Амбера?

— Возможно, — кивнул отец. — Я могу и ошибаться, малыш. Я очень даже могу ошибаться и в таком случае прошу прощения за то, что так сильно обеспокоил тебя. Но, с другой стороны, было бы такой же ошибкой скрыть от тебя подобную возможность.

Я потер виски, брови, глаза. Что же мне делать? Я не хочу способствовать разрушению Амбера.

Отец на мгновение прижал меня к себе и промолвил:

— Дело не в том, что ты есть или что с тобой сделали. Рано или поздно ты встанешь перед выбором. Ты больше чем сумма твоих составляющих, Мерлин. Неважно, что сопутствовало твоему рождению и твоей жизни до сего дня — ты получил глаза и мозг и способен судить. Не позволяй никому, даже мне, вешать тебе на уши лапшу. А когда придет время, если оно придет, сделай свой собственный выбор, черт побери. И плевать тогда будет, что там случилось раньше.

Его слова, общие по сути, вернули меня из того закутка души, куда я весь спрятался.

— Спасибо, — сказал я.

Он кивнул. Затем продолжил:

— Хотя твоим первым порывом может быть желание вступить в конфронтацию, этим ты не добьешься ничего, только разбудишь в ней подозрения. Разумнее было бы играть в более осторожную игру и посмотреть, что можно узнать.

Я вздохнул:

— Конечно, ты прав. Ты пришел затем, чтобы сказать все это — в первую очередь, и уж затем — помочь мне, не так ли?