– Все в порядке, – сказал я. – В чем ты была не права?

– Я думала, что ты – глупый гусенок, который купил как раз то, что нам -c -., большую электронную игрушку, и она займет весь трейлер, а мы останемся под дождем. Я не сказала тебе этого, потому что это был твой искренний подарок. Я ошибалась! Этот компьютер такой: – Она взглянула на меня, затем поискала его на экране и навела на него курсор, -: организованный! Он изменит нашу жизнь!

Она была так очарована возможностями компьютера, что больше чем по разу в каждый из последовавших дней я должен был очень вежливо спрашивать, можно ли мне тоже посидеть несколько минут перед экраном. Я тоже хотел учиться.

– Бедный мой, – говорила она с отсутствующим видом, набирая что-то на клавиатуре. – Конечно, ты хочешь учиться. Через несколько минуточек:

Минуточки обращались часами, днями; я не мог ее оторвать. Вскоре я вновь побывал в эппловском магазине и приволок на буксире второй компьютер. Для него нам пришлось установить разборный чертежный столик в самом свободном углу трейлера, превратив его тем самым в самый заваленный.

Компьютеры были очень увлекательны, но это не все. Они стали также нашим компасом в лесу идей, расписаний и стратегий, которые требовали к себе внимания. Впридачу к этому они могли выдавать финансовые отчеты быстрее, чем ДН успевал моргнуть глазом; нажимая одну клавишу, мы могли похоронить их в кипе бумаг.

Ко времени окончания строительства нашего маленького домика мы оба стали приличными экспертами в общении с нашими небольшими смышлеными машинками. Мы приспособили их для наших персональных нужд: выключатели установлены в точности там, где нужно, дополнительные платы с оперативной памятью вставлены, налажена связь по проводам с телефонной линией для получения доступа к гигантским компьютерам на расстоянии.

Через неделю после нашего переезда в новый дом компьютеры работали по шесть часов в день, стоя рядом друг с другом на столе в углу нашей спальни, который мы превратили в офис.

Наш лексикон тоже изменился.

– Моя новая примочка повисла, вуки! – И она показала мне экран, заполненный вереницами замерзших муравьев. – С тобой так часто бывает?

Я понимающе кивнул.

– Да. Это что-то с диском или с драйвером, – сказал я. – Ведь у тебя 80символьная клавиатура. Перезагрузись, если можешь, и попробуй войти с моего дисковода. Если с моего сработает, тогда, значит, виновата не твоя клавиатура, а твой диск. Может быть, упала скорость вращения твоего дисковода, и твой диск заедает в нем. Надеюсь, что это не так, но мы починим его в любом случае.

– Дело не в диске, ведь я бы тогда получила ошибку на вводе, – сказала она, нахмурившись. – Мне нужно внимательно разобраться и найти причину, изза которой вылетает вся программа и мой компьютер зависает. Вот смотри, я нажимаю, например:

Вдруг мы услышали с улицы невозможный звук, шуршание шин по гравию. По нашему крутому подъему на холм, вопреки пяти предупреждающим знакам – Проезда нет. Любой ценой держись подальше отсюда, говорят тебе! – поднимался автомобиль.

Из него вышла женщина с пачкой бумаг в руках. Она осмелилась вторгнуться в наше драгоценное уединение.

Я вскочил из-за моего компьютера, выбежал на улицу и встретил ее в пяти шагах от дома.

– Доброе утро, – сказала она вежливо с приятным британским акцентом. – Я надеюсь, я вас не сильно побеспокоила:

– Побеспокоили, – рявкнул я. – Неужели вы не заметили знаков? Знаков Проезда нет?!

Она замерла, как лань, глядящая в упор в дуло охотничьего ружья.

– Я хотела лишь сказать вам – они собираются срубить все деревья, которые больше никогда не вырастут!

– И она устремилась подальше от опасности назад к своей машине.

Лесли выбежала из дома, чтобы задержать ее.

– Они: кто они? – спросила она. – Кто собирается рубить деревья?

– Правительство, – сказала леди, поглядывая нервно на меня через плечо Лесли, – Комитет по земельным ресурсам. Это незаконно, но они сделают это, потому что никто не останавливает их!

– Заходите, – сказала ей Лесли, кивнув мне без слов: Свои, Кинг!, как будто я был семейной сторожевой собакой, – пожалуйста, заходите, и давайте поговорим об этом.

Вот так, с поднятой шерстью на загривке, я начал заниматься общественной деятельностью – хотя я и сопротивлялся этому началу приблизительно с того времени, когда научился ходить.

Дениз Финдлейсан оставила нам пачку документов, развеивающийся шлейф пыли на дороге и тяжелое чувство подавленности. Не достаточно ли для меня моих собственных хлопот с правительством, чтобы мне теперь беспокоиться, как бы оно не уничтожило саму местность, окружающую нас?

Я обложился подушками на кровати и прочел первые несколько страниц. Сообщения о масштабах заготовки лесоматериалов местными властями. Я вздохнул и сказал:

– Все это выглядит очень официально, вуки; кажется, мы выбрали плохое место для постройки дома. Как ты относишься к тому, чтобы продать его и двинуться дальше на север, в Айдахо, например, или Монтану?