— Сейчас, к сожалению, нет. Господин из номера 10, может быть, через пару дней съедет, и тогда вы можете занять эту комнату.

— А до этого? Что вы предлагаете мне делать до этого?

— Ну, я не знаю, мисс, — ворчливо ответила миссис Моррис. — Разве вы не можете пойти в отель? Я хочу сказать: ведь вы только что вернулись из Португалии, вы там работали — вы ведь вернулись не без гроша в кармане, правда?

Тони чуть не заплакала. Ей хотелось крикнуть миссис Моррис, что у нее не было никакого права сдавать ее комнату без разрешения, пока Тони платила за нее, что она не имела права трогать ее вещи, заталкивая их в какой-то сундук в кладовке под лестницей. Но она слишком устала и расстроилась. Снова берясь за чемоданы, она лишь отрицательно покачала головой и, не произнеся ни слова, открыла входную дверь.

— Так вы хотите занять комнату мистера Бейли, если он съедет, мисс? — крикнула ей вслед мисс Моррис.

Тони не оглянулась. Ей казалось, что все рушится, земля уходит из-под ног, и она боялась, что если она еще немного поговорит с миссис Моррис, то окончательно потеряет контроль над собой. Поэтому она вышла, села в автобус, доехала до вокзала Виктория и оставила чемоданы в камере хранения. Ей предстояло найти себе работу и жилье.

Уже к вечеру она нашла и то и другое. Молодоженам, живущим в Бейсуотере, нужна была няня к их трехлетней дочери Сьюзан. Хотя агентство посылало им трех кандидатов, Мейсоны решили, что они им не подходят. Они хотели, чтобы няня была молодая, и Тони им понравилась. Они взяли ее с месячным испытательным сроком, предложили отдельную комнату с телевизором и ванной; при этом на ее попечении была только Сьюзан. У них была и другая прислуга, и Тони считала свою работу просто синекурой.

И в самом деле, дни, которые последовали за этим, были для нее спокойными и относительно счастливыми. Она немного восстановила прежнее чувство уверенности в себе. С Мейсонами было довольно легко ладить. Диана Мейсон была манекенщицей, а так как она была хороша собой, то Тони подумала с облегчением, что ее муж вряд ли обратит внимание на няню своей дочери. Несмотря на свою внешность, Диана относилась к людям с теплотой и дружелюбием и очень быстро поняла, что ее новая гувернантка не так уж спокойна и счастлива, как могло бы показаться. Что-то в широко расставленных глазах Тони, где иногда отражалась боль, говорила Диане, что девушка недавно пережила эмоциональное потрясение. Тони стала молчаливой, держалась отчужденно, и Диана часто задумчиво наблюдала за ней, не стремясь доискаться причин. Тони была довольна этим. Она не желала делиться пережитым с кем бы то ни было.

Сьюзан была маленькой рыжеволосой девочкой, совсем не капризной. Иногда, конечно, она выкидывала фортели, но это случалось очень редко. Эндрю Мейсон был адвокатом, практика его росла. Это была очень хорошая, спокойная семья, и Тони благодарила за это судьбу. Вся атмосфера в доме Мейсонов действовала на нее успокаивающе, и через пару недель она здесь совершенно освоилась.

Если она и позволяла себе когда-нибудь думать о Рауле, то всегда с каким-то страхом, что в один прекрасный день он найдет ее и отомстит, ей очень хотелось спросить Эндрю Мейсона, не слышал ли он что-нибудь об разбирательстве дела Поля Крейга, обвиняемого португальским графом, но сама же распекала себя за вою глупость. Ну как она могла задать такой вопрос?

И все же это ее очень беспокоило. Дни шли, волнение не проходило, и она решила, что, наверное, следовало бы позвонить Полю и узнать, как обстоят дела.

Как-то вечером, когда Мейсону ушли в театр, Тони почувствовала, что не может больше оставаться в неведении. Она нашла номер Поля в телефонной книге и позвонила. Ей ответил женский голос.

— Алло? Кто это?

— Я… Поль Крейг здесь живет? — заикаясь, спросила Тони.

— Кто ее спрашивает? — Голос звучал холодно.

— Знакомая, — коротко ответила Тони. — Он дома?

— Да, он здесь. Вы хотите с ним поговорить?

Хотела ли она этого? Тони заколебалась.

— Я… то есть, да, если можно.

Она услышала приглушенные голоса, очевидно, спорившие о чем-то, а потом голос Поля:

— Слушаю, кто это?

— Это я, Тони.

— Тони? Господи, откуда ты явилась?

— Ты сам знаешь, откуда.

— Но ведь ты исчезла три недели тому назад!

— А ты-то откуда знаешь?

— Откуда я знаю? Боже правый, я это прекрасно знаю. Ведь мой дядя все это время мечет здесь громы и молнии.

— Рауль? — тихо спросила Тони.

— Рауль, кто же еще? Ты теперь так его зовешь?

— Перестань, Поль! — воскликнула Тони, чувствуя неловкость. — Но ты… скажи мне, твой дядя угрожал тебе преследованием?

— Преследованием? — Поль был потрясен. — Господи, он угрожал мне всем на свете, но преследовать меня? Да за что же, разве я виноват в том, что ты исчезла!

— Не в этом дело. Дело в деньгах, как с ними?

— О каких деньгах ты говоришь?

— Ты разве сам не знаешь? О той сумме, которую Рауль тебе дал, когда ты уезжал из Эстрады.

— А, ты имеешь в виду те деньги? — Поль говорил теперь довольным тоном. — Никогда не ожидал, что Рауль может быть таким щедрым! Очевидно, он очень хотел, чтобы я уехал.

Тони ничего не понимала.

— А он уехал обратно в Португалию?

— Еще нет, а что?