Мой дядя – Пушкин. Из семейной хроники
вернуться

Павлищев Лев Николаевич
Шрифт:
Зачем не бьет мой час желанный,Зачем дышу, страдаю я?Зачем у гроба клир печальныйНе молит Бога за меня?Не потому ль, что искупаюСтраданьем счастие детей?Да будет так! БлагословляюТяжелый крест судьбы моей.И донесу его радушноЯ до могилы; там усну…Там будет мне легко, не душно,И я от жизни отдохну…20 ноября1867БуряСолнце исчезло, тучи бегутОдна за другой все мрачнее…Белые волны по морю плывутК высоким скалам все сильнее.Лес содрогнулся, в нем ветер шумит,Качает деревья, их с корнем срывает,С природы гигантом сразиться летит,И дуб вековой на земле издыхает…Но к лесу на помощь вот туча спешитМолнией, громом его осеняет,Дождь водопадом шумящим кипит,Ветер в испуге пред ним умолкает.И синее море недвижно опять.Любуясь собою, в нем шар золотистый,И блестки игривые стали сиять,И в роще запел соловей голосистый…Все тихо, но живо, и зелень лугов,И зелень деревьев; и как благовонныВ воздухе чистом дыханья цветов,Как ярки цветы, как жизнию полны!Так в юноше буря души исчезает.Надежда с улыбкой приходит к нему!Счастьем грядущим его утешает,Он жадно ей внемлет, он верит тому…Рукою своею она подымаетС очей его черный тяжелый покров,Долину прекрасну пред ним открывает,В долине той радость и дружба, любовь…Но ветер в пустыне когда забушует,Он страшен, ужасен, удушлив и жгуч,Не с дивной природой земли он воюет:Он борется с небом, с мириадами туч!..И вот он устал; но победой гордитсяНад морем, дождем, над свирепой грозой!На желтую, рыхлую почву ложится,Чтоб с новою силой стремиться на бой!10 мая Моя эпитафияОтдых от жизни тяжелойМогила одна лишь дает;Пусть же с улыбкой веселойСтрадалица к смерти идет…9 июля

С января 1868 года силы физические окончательно стали покидать мою мать; она таяла как свеча, пожелтела как пергамент, но сохранила свежесть умственных сил. В последние минуты бытия земного написала она три следующие стихотворения.

ФатализмФатализм мой закон: он меня утешает,С небом, землею меня он мирит;Ропот в страданьях моих заглушает,Совесть тревожную даже щадит…Голос его как мне звучен, приятен!Для сердца бальзам, для ума светлый луч!Почто же не всем, как мне, он понятен?И ясен, как майское небо без туч?Не гордость ли разум людей помрачает?Боясь унижаться, поверив судьбе,Скорей в неудачах себя обвиняют,В успехах «спасибо» гласят лишь себе…* * *Я смерти жду, как узник ждет свободы,Но дни текут, и месяцы, и годы;Она нейдет, глуха к моим мольбам,Безжалостна к томленью и слезам!Она нейдет, и долгой жизни бремяТак стало тяжело! и почему же времяДля всех других быстрее рек бежит,Лишь для меня недвижимо стоит?Но жалоба моя быть может и напрасна:Кто знает? не она ль судьбе, как мы, подвластна,Которая ведет ее своей рукой,Косить, не ведая, что видит пред собой?* * *Уж холод струится по жилам моим…Не вестник ли смерти моей он желанной?..Спеши же ко мне, оставь жизнь молодым,Жизнь их лелеет надеждой отрадной;Надежда ж моя – вся в тебе лишь одной.Ты прекращаешь страдальцев стенанья,Ниспосылая им вечный покой,Сном беспробудным, забвеньем страданья…19 марта 1868 г.

В четверг, 2 мая 1868 года, в четыре часа пополудни, мать моя скончалась на моих руках, приобщившись Святых Тайн. По настоянию Е. Л. Симанской, ее соборовали за две недели до кончины.

6 мая, в понедельник, последовал вынос тела в Новодевичий монастырь, на кладбище которого мать изъявляла неоднократно желание быть погребенной. Литургию, отпевание и погребение в сослужении с местным духовенством совершал маститый протоиерей Преображенского собора М. Спасский, давнишний знакомый матери и Александра Сергеевича.

Мир праху ее…

Приложение

Переписка между Александром Сергеевичем Пушкиным и Николаем ивановичем Павлищевым

I

4 мая 1834 года, С. – Петербург

Милостивый государь Николай Иванович! благодарю вас за ваше письмо. Оно дельное и деловое, следовательно отвечать на него не трудно.

Согласясь взять на себя управление батюшкиного имения, я потребовал ясного расчета долгам казенным и частным и доходам. Батюшка отвечал мне, что долгу на всем имении тысяч сто, что процентов в год должно уплачивать тысяч семь, что недоимки тысячи три, а что доходов тысяч двадцать две. Я просил все это определить с большею точностью, и батюшка не успел того сделать сам; я обратился в ломбарды и узнал наверное, что долгу казенного 190 750, что процентов ежегодно 11 826, что недоимок 11 045. (Частных долгов полагаю около 10 000.) Сколько доходу – наверное знать не могу, но, полагаясь на слова батюшкины и ставя по 22 000, выйдет, что за уплатою казне процентов, остается до 10 000. Из оных, если батюшка положит по 1500 Ольге Сергеевне, да по стольку же Льву Сергеевичу, то останется для него 7000. Сего было бы довольно для него, но есть недоимки казенные, долги частные, долги Льва Сергеевича, а часть доходов сего года уже батюшкой получена и истрачена.

Покамест не приведу в порядок и в известность сии запутанные дела, ничего не могу обещать Ольге Сергеевне и не обещаю; состояние мое позволяет мне не брать ничего из доходов батюшкиного имения, но своих денег я не могу и не в состоянии приплачивать. Надеюсь получить (место в письме вырвано). Из них пришлю вам долг Льва Сергеевича.

С истинным почтением и преданностью остаюсь

Ваш покорнейший слуга А. Пушкин

P. S. Я еще не получил от батюшки доверенности. За один месяц из моих денег уплатил уже в один месяц 866 за батюшку, а за Льва Сергеевича 1330, более не могу.

На обороте: Его высокоблагородию милостивому государю Николаю Ивановичу Павлищеву. В Варшаву. Помощнику статс-секретаря Государственного совета. (штемпель почтамта С. – Петербурга, 1835, мая 5-го.)

II

3 июня 1835 года

Милостивый государь Николай Иванович! вы желаете знать, что такое состояние батюшки; посылаю вам о том ведомость: В селе Болдине душ по 7-й ревизии 564.

В сельце Кистеневе (Тимашеве тож) 476.

Покойный Василий Львович владел другой половиною Болдина, в коей было также около 600 душ. Эта часть продана спустя 3 года после отречения от наследства самого наследника. Я не мог взять на себя долга покойника, потому что уж и без того был стеснен, а брат Лев Сергеевич, кажется, не мог бы о том и подумать, ибо на первый случай надобно было бы уплатить по крайней мере 60 000. Жаль, что вы в то время не снеслись со мною; кабы я мог думать, что вы примете на себя управление этим имением, я бы мог от него не отступиться.

Вы хотите иметь доверенность на управление части Кистенева, коего доходы уступаю сестре – с охотою; напишите мне только: переслать ли вам оную, или сами вы за нею придете. Переговорить обо всем не худо было б.

Весь ваш А. Пушкин.

На обороте: Его высокоблагородию милостивому государю Николаю Ивановичу Павлищеву. В Варшаву, г. помощнику статс-секретаря. (штемпель почтамта С. – Петербурга, 5 июня 1835.)