Ах да! Ведь как-то вечером он видел господина поэта у ограды в обществе Виктории, супруги старшего садовника Кратохвила. Все сходится: садовник сегодня получил вызов в Эрленбах и наверняка заночует там. Неловко, конечно, однако другого выхода нет. Эдди прокашлялся и крикнул:

— Добрый вечер, господин Максль!

Литератор посмотрел вверх, затем с достоинством приподнял шляпу.

— Мое почтение, мистер Рэнсинг. Ну и мерзкая погода, не правда ли?

— Ветер и дождь идут со стороны Альп. Должно быть, наступит оттепель, — с вымученной улыбкой отозвался Эдди из глухого окна.

— Не сочтите за нескромность: что вы там делаете?

— Я и сам не знаю…

— В таком случае не стану вам мешать.

Господин Максль вновь приветственно приподнял шляпу и направился было прочь.

— Господин Максль! Вы бы не выручили меня?

— К сожалению, сударь, у меня у самого ни гроша. Но вот барон Острау, директор сберегательного банка…

— Я имел в виду не материальную помощь. Мне бы хотелось слезть отсюда.

— А разве там так уж плохо?.. Вообще объясните, почему вы среди ночи торчите на фасаде дома, словно кариатида?

— Потому что не могу спуститься…

— Но это еще не причина, чтобы туда залезать.

— Ветер унес веревку, и она застряла вон на той сосне. Вы могли бы помочь мне, господин Максль?

— Это зависит всецело от меня. Я склонен высвободить веревку, чтобы вы могли спуститься. Но для этого вам необходимо сбросить вниз один пустячок. У вас очень красивые часы с цепочкой.

— Но ведь это разбой! — ужаснулся Эдди.

— Пусть он останется на моей совести. Ну как, бросаете вы или нет?

Господину Макслю ужасно нравились часы Рэнсинга на толстой, короткой цепочке. Вот только золото ли это? В Цюрихе ему однажды всучили трость с серебряным набалдашником, а потом оказалось, что шикарная рукоять — не что иное, как простой водопроводный кран. Теперь его не проведешь. Он сделал вид, будто уходит.

— Постойте!

Рэнсинг презрительно швырнул часы, которые с глухим стуком шлепнулись на цветочную клумбу среди бережно обернутых бумагой саженцев.

— Стыдитесь! — крикнул он. — Как может поэт быть столь меркантильным?

— Ошибаетесь! Как поэт я отнюдь не меркантилен. За свои творения я не получил ни гроша… Куда же эти треклятые часы провалились?

Часов как не бывало. Неистово завывал ветер, дождь лил не переставая, и Эдди считал, что воспаление легких ему гарантировано. Наконец часы нашлись.

— Шевелитесь побыстрее! — поторапливал Рэнсинг.

— Видите ли, я уже один раз был обманут. Если вы не возражаете, я сначала покажу часы оценщику.

Эдди чуть не свалился с верхотуры.

— Помилуйте! Я в любой момент могу упасть…

— Зажмурьте глаза и молитесь. Я только добегу до Хёграбена, это не займет и пятнадцати минут. Часовщик он превосходный, обучался в Шафгаузене, а его сестра замужем за художником. Попрошу его осмотреть Часы, и, если это золото, я тотчас брошусь к вам на помощь.

— Господин Максль! Знаете, кто вы такой? Вы…

— Не стоит благодарить заранее! Я живо обернусь, ведь, как известно, дающий быстро дает вдвойне…

Эдди Рэнсинг хотел было кое-что выдать литератору быстро и вдвойне, но того уже и след простыл.

У-у-у! Ураганным порывом молодого человека чуть не сорвало с узкого карниза, ветер пригоршнями швырял в лицо мокрый снег. Одежда оледенела и трескалась, как сахарная глазурь.

Господин Хёграбен либо жил не так близко, как уверял Максль, либо крепко спал, поскольку литератор заявился обратно лишь через полчаса.

— Все в порядке, не сомневайтесь! Золото чистой пробы! Потерпите еще немного, и вы будете внизу.

— Лестницу… раздобудьте лестницу! — сипло выдохнул Эдди.

— А вот это совершенно излишне: лестницу пожарные привезут с собой.

Вдали послышался рожок пожарной машины.

— Негодяй! Вы что же, вызвали пожарных?!

— Кого же еще? Ведь газовщикам вас не снять.

— Да вон же она, вон там стоит лестница!.. Умоляю, спасите меня, пока пожарные не нагрянули!

— Вам легко рассуждать, а я плати штраф за ложный вызов! Кстати, а на скольких камнях ваши часы?

Пожарная команда во главе с брандмейстером Цобельманом мчалась, как на пожар, во всю мощь своих трех с половиной лошадиных сил. Дело в том, что повозку с пожарным насосом и лестницей тянули три лошади и мул.