– Ты и в самом деле знаешь, куда идти? – когда остановились немного передохнуть, спросил своего спутника Рысь.

Тот лишь ухмыльнулся:

– Конечно! Я же здесь вырос.

Ответ этот что-то не очень понравился Рыси, впрочем, он не стал ничего говорить. Подкрепившись прихваченными с виллы лепешками и вареным мясом, беглецы напились из ручья и продолжили путь. Так никто и не встретился им на пути до самой ночи, лишь где-то далеко слева вдруг залаяли псы, полаяли и перестали. А когда наступили сумерки, беглецы увидели невдалеке за деревьями ярко пылающий костер. Он горел, сухо потрескивая и рассыпая искры, прямо на тропе, и Рысь предложил обойти кустами.

– Не стоит, – отмахнулся Лициний. – Это всего-навсего пастухи-галлы. Заночуем у них в шалаше, тут слишком много волков.

В этот миг где-то совсем рядом громко залаял пес. Затрещали кусты, и Рысь поднял прихваченную по пути палку. Выскочив на тропу, собака – большой, белый, с рыжими подпалинами зверь – оскалила зубы и угрожающе зарычала.

– Стой, Карах, – закричали сзади.

Пес оглянулся, вильнув хвостом. Вышедший из лесу здоровенный детина не внушал Рыси никакого доверия: красноносый, до самых глаз заросший густой темно-каштановой бородою, одетый в браки, с перекинутой через плечо козлиной шкурой и увесистой дубиной в левой руке, он больше напоминал разбойника, нежели мирного пастуха. Впрочем, Лициний, похоже, очень даже ему обрадовался:

– Приветствую тебя, добрый человек. Не видал ли ты здесь поблизости кервезию, украшенную веточками омелы?

Рысь с удивлением оглянулся на своего спутника. Насколько он знал галльский, кервезия – шапка из оленьей шкуры. Никакой такой шапки у Лициния не было, тем более – украшенной омелой. Чего ж он тогда спрашивает? Заговаривает зубы? Или просто нашел подходящую фразу для начала беседы?

Пастух – или разбойник? – вдруг волшебным образом изменился. Придержав собаку, широко улыбнулся, словно встретил самых близких своих родичей, гостеприимно пригласил к костру.

– Идем, идем. – Лициний потянул Рысь за руку. – Тут мы перекусим и выспимся.

Пожав плечами, Рысь послушно пошел к костру – судя по всему, пока никакой опасности не было. У костра сидели еще трое галлов – все в браках, один, постарше, в козлиной шкуре, а второй, ровесник ребят, голый по пояс. Волосы того, что постарше, были зачесаны назад на манер конской гривы, на поясе его белели птичьи черепа. Странная мода.

Галлы молча пригласили гостей к костру, накормили вкусной мясной похлебкой с каким-то травами и напоили хмельным сидром. Поговорили так, ни о чем: о ценах, о видах на урожай, о погоде. Похоже, пастухи не отличались особым любопытством, да и Лициний у них ничего не выпытывал. А ведь, наверное, стоило хотя бы спросить дорогу да и вообще побольше узнать о всякого рода слухах.

– Вряд ли они что знают, – устраиваясь поудобнее в шалаше, шепнул Лициний. – Это же пастухи, серость. Живут тут с апреля и почти до самой зимы, пасут своих коз.

«Странное место для коз, – засыпая, подумал Рысь. – Лес один кругом, урочища. Где ж им тут пастись?»

Утром козопасы накормили ребят жареной дичью и, немного проводив, поклонились:

– Идите по этой тропе до самого болота, а там увидите.

«Что увидите?» – хотел было спросить Рысь, но Лициний уже потащил его прочь. Рысь все же остановился, оглянулся помахать на прощанье галлам, да те уже почти скрылись из виду. За плечами у одного из них, из-под распахнутой ветром козьей шкуры, виднелся длинный меч-спата в черных кожаных ножнах. Зачем пастуху меч?! Отбиваться от волков?

Лес неожиданно кончился, с обеих сторон потянулись луга, ручейки, пастбища, кленовые рощи. Рядом за густым кустарником журчал широкий ручей, через который был перекинут узенький мостик. Около мостика дорога раздваивалась – одна тропинка так и шла вдоль ручья, исчезая в лесу, другая, круто забирая влево, пересекала мостик и, заметно расширяясь, вела на вершину холма, где виднелись там и сям разбросанные хижины, крытые старой соломой.

Лициний остановился у мостика и почесал затылок:

– Нам, пожалуй, сюда, ведь пастух говорил: все прямо, не так ли?

– Да, так, – кивнул Рысь, и беглецы, напившись из ручья, дружно зашагали к лесу.

Могучие дубы и сосны быстро сменились ясенем, орешником, ивой и бузиной. Стало заметно сыро – под ногами зачавкала болотная жижа. Сделав еще несколько шагов, идущий впереди Лициний внезапно провалился чуть ли не по пояс! Вскрикнув, он схватился руками за траву и папоротники. Не теряя времени даром, Рысь лег на живот и постарался выдернуть парня из трясины.

Хорошо, тот погрузился неглубоко и через некоторое время все-таки выбрался на относительно сухое место. В трясине остался только щегольской башмак – не выдержав, лопнули поддерживающие его ремни.

– Так и знал, что в мастерской Арбония делают плохую обувь! – Посмотрев на голую пятку, Лициний яростно сплюнул и, с проклятьями сняв второй башмак, с размаху забросил его в трясину. Ну не идти же в одном?

– Да будет вам в помощь Везуций, юноши!

Ребята оглянулись и увидели перед собой неожиданно появившегося человека – немолодого мужчину с проседью в бороде, в длинном черном плаще поверх туники. На поясе незнакомца висел внушительных размеров кинжал, черные глаза смотрели настороженно и жестко.