– И я рад встретить тебя, дядюшка. – Римлянин положил руку на плечо Рыси. – Это мой друг Юний. Он спас меня, и Луция, и даже приемную дочь всадника Памфилия Руфа.

– Сенатора Памфилия Руфа! – важно надувшись, поправил Памфилий.

– Вот даже так? – Валерий усмехнулся. – Ну, тогда тем более мой друг Юний достоин свободы, ведь он спас родственницу сенатора! А, что скажешь, дядюшка?

– Он получит свободу, – хмуро кивнул угрюмый. – Раз уж ты просишь об этом.

– Конечно прошу! И хорошо бы еще выдать хоть какую-нибудь награду моему другому приятелю, Луцию!

– Хорошо. Надеюсь, у тебя нет больше приятелей?

– Нет, дядюшка. Тогда – до встречи в лагере?

– До встречи. Там и пообедаем. Едем же дальше, Памфилий, кажется, там видели галлов.

– Кто этот человек, Валерий? – проводив глазами отъехавших всадников, тихо поинтересовался Луций. – Кажется, я его знаю.

– Конечно знаешь. – Валерий небрежно скривил губы. – Это мой дядя, Марк Луниций Арбелл.

– Что?! – Луций с силой ударил себя ладонями по коленкам. – Ты хочешь сказать, прокуратор Лугдунской Галлии сенатор Марк Луниций Арбелл – твой родной дядя?

– Вот именно!

– Тогда мы не зря бились! Эй, Юний, ты теперь свободен!

– Если на это пойдет ланиста.

– Ланиста?! Уж не думаешь ли ты, что какой-то там ланиста осмелится воспротивиться воле наместника? Ой, смотри, кажется, Флавия! Ну да, во-он, на пегом коне. Быстро скачет, и как только не свалится?

– Флавия! – бросившись навстречу девушке, закричал Рысь. По лицу его текли слезы. Слезы свободы… и, может быть, счастья?