Джилл погладила пушистую игрушечную голову.

— Это очень мило со стороны Джека. А ты не забыла сказать спасибо?

— Ой!

Ребекка схватила медведя и выбежала из комнаты.

Джилл с улыбкой покачала головой. Сердце у нее сильно и мерно билось в груди. Поступок Джека ее удивил и тронул. Почему Джек купил Ребекке этого симпатичного мишку? Ему не было необходимости что-то приносить ее дочери — и Джилл почти жалела, что он это сделал. Как ей оставаться холодной и отстраненной, когда стоит только на него посмотреть — и она вспомнит его внимание и радость дочери?

Мысленно попросив Бога поддержать ее в сегодняшний вечер, она встала, взяла сумочку и накидку и вышла из спальни.

Джилл обнаружила его в гостиной: присев рядом с Ребеккой на корточки и наклонив голову, он с глубоким вниманием слушал какой-то ее рассказ. Джилл незаметно осмотрела его: черный смокинг, белоснежная рубашка, галстук-бабочка… Она улыбнулась, увидев его в столь непривычной для Джека одежде, хоть и вынуждена была признать, что выглядит он превосходно.

Словно ощутив на себе ее взгляд, Джек поднял голову:

— Привет!

Джилл вдруг почувствовала себя так, словно она снова стала глупенькой шестнадцатилетней девушкой.

— Привет.

Он медленно осмотрел ее с головы до ног:

— Ты выглядишь просто потрясающе.

Джилл с удовлетворением увидела в его взгляде чисто мужскую гордость собственника. Сердце у нее отчаянно забилось, и она невольно подняла руку к груди — но тут же поспешно ее опустила.

— Спасибо. Я не была уверена… то есть я… Спасибо.

Джек с улыбкой выпрямился.

— Ребекка рассказывала мне об одном из своих мишек.

Джилл с трудом сглотнула.

— Это ее любимые игрушки. Спасибо тебе за подарок. Очень мило с твоей стороны.

Джек с улыбкой взъерошил Ребекке волосы.

— Мне самому это доставило удовольствие. Готова?

Джилл кивнула и, дав Маргарет последние указания и поцеловав Ребекку, вышла с Джеком в черную бархатную ночь. Прохладный воздух обжег ее пылающие щеки, и она подняла глаза к звездам.

— Чудесная ночь!

— Да, — согласился он, — чудесная.

Джилл встретилась с ним взглядом и покраснела. Он улыбнулся ее нескрываемому смущению и предложил ей согнутую в локте руку:

— Карета ждет. Едем?

Она мгновение колебалась, а потом положила руку на сгиб его локтя. Он прикрыл ее пальцы ладонью и прижал ее руку к себе.

Джилл приказала себе не терять чувства реальности. Джек просто играет роль галантного, внимательного спутника. Но ей трудно было сохранять спокойствие, когда у нее колотилось сердце и перехватывало дыхание, когда каждое его прикосновение, каждый взгляд заставлял ее трепетать.

Волна дрожи пробежала по ее телу, и Джек мгновенно повернулся к ней:

— Тебе холодно?

— Нет, все хорошо. — Она заставила себя улыбнуться.

Они подошли к лимузину, где их поджидал шофер. При их приближении он кивнул и открыл перед ними дверцу. Джилл села в роскошный автомобиль, внутри которого, стоял запах дорогой кожаной обивки. Джилл устроилась на мягком сиденье, наслаждаясь тем, как в нем утопает ее тело.

Джек влез следом и сел напротив нее. Откупорив маленькую бутылочку шампанского, он налил ей бокал. Когда она брала бокал из его рук, пальцы их соприкоснулись. Это мимолетное прикосновение было для Джилл как ожог, и рука у нее невольно дрогнула, расплескав шампанское.

— Черт!

— Постой-ка! — Джек потянулся к ней с салфеткой и быстро промокнул небольшую лужицу на ее колене. — Ничего страшного. Пока будем ехать, все высохнет.

Она заставила себя улыбнуться:

— Спасибо.

Джек поднял свой бокал и заглянул ей в глаза:

— За успех нашей передачи!

Она чокнулась с ним и поднесла бокал к губам. Шампанское оказалось прекрасным: холодным и несладким, какое она больше всего любила. Пузырьки приятно щекотали ей нос и горло.

— Нервничаешь?

— Нет, конечно. Просто…

Просто что? Просто у нее голова кружится от одного его присутствия? Настолько остро ощущает его близость, запах его тела и его прикосновения, что, кажется, у нее сердце готово выскочить из груди? Так жаждет его ласки, что вся дрожит?

Сказать ему правду было немыслимо.

Джилл кашлянула.

— Я чувствую себя немного глупо из-за того, что еду на премьеру, словно я какая-то знаменитость.

— А ты и есть знаменитость, — суховато ответил он. — Видишь?