Шрифт:
Пора было возвращаться на виллу.
— Спасибо за то, что показала мне столько всего, — сказала Джейн, когда они возвращались домой. — Это было замечательно.
— Без проблем, — небрежно ответила Антея. — Мы могли бы съездить на северное побережье, когда Ванс вернется, это самая красивая часть острова.
— С удовольствием. Здорово будет увидеть побольше прежде, чем я… прежде, чем мы уедем.
Она заметила, как Антея быстро взглянула на нее краем глаза.
— Полагаю, вы с Вансом вернетесь в Рим?
— Да, я… да, я думаю, да.
Вернется ли она в Рим? И если вернется, то увидит ли снова Джино? Что с ним теперь? Возможно, он влюбился в Франческу и рад предстоящей женитьбе. Мысль о том, что он забыл ее, была невыносима.
Голос Антеи отвлек ее от мрачных мыслей:
— Расскажи мне, как и где ты познакомилась с Вансом. Это так романтично — любовь с первого взгляда. — Она пожала плечами. — Со мной такого никогда не было. Я знала Джулиана тысячу лет.
Джейн закусила губу, не зная, что именно рассказывать. Вдруг, когда Ванс вернется, Антея задаст ему тот же вопрос? И она решила, что ее рассказ должен быть как можно правдивее.
— Мы познакомились во время… экскурсии. То есть я показывала туристам площадь Навона, а Ванс… он как раз был там. Он как бы… присоединился к нам. И заговорил со мной. Вот так мы… и встретились.
— Правда? Это совершенно не похоже на Ванса. Ты хочешь сказать, что так все и случилось? Вы заговорили и — бах! — влюбились друг в друга. — Взгляд зеленых глаз снова скользнул по Джейн, охватив ее каштановые волосы, свободно развевающиеся на ветру, рубашку в розовую полоску и свитер с вырезом поверх розовых, не слишком новых, трикотажных брюк. — Это просто невероятно! О, я не хочу показаться грубой, но все это напоминает сентиментальную мелодраму. Ванс такой утонченный — трудно представить, что он способен ни с того, ни с сего до смерти влюбиться. — Она снова перевела взгляд на дорогу и добавила: — И — если ты простишь меня — ты совсем не в его вкусе.
Джейн задело прозвучавшее в голосе Антеи высокомерие, но она постаралась ответить как можно спокойнее.
— А у него какой-то особенный вкус? Я не заметила.
Антея поджала губы.
— Ему… нравится совершенно определенный тип женщин. Я это точно знаю.
— И я к нему не отношусь? — холодно спросила Джейн. — Что ж, похоже, это не имеет значения? Он… мы помолвлены.
Она обрадовалась, что они почти приехали. Ей не хотелось быть грубой или неблагодарной. Антея была к ней так добра и устроила для нее такой чудесный день, и она не должна сердить ее.
Когда машина остановилась, она взялась за ручку дверцы и, постаравшись вложить в голос как можно больше тепла, сказала:
— Еще раз спасибо за такой прекрасный день. Мне очень понравилось.
Антея ничего не ответила и только слегка пожала плечами, и в этот момент навстречу им выбежала Джуди:
— Мамочка! Здравствуй, мамочка! Как вы съездили? Жалко, что мне нельзя было поехать с вами.
Она подбежала к Антее и обхватила ее колени. Антея рассеянно положила руку на темные кудряшки.
— Осторожно, дорогая, ты помнешь мне платье. О, мне так жарко, и я так устала. Мне необходимо чего-нибудь выпить.
Она направилась в дом вместе с вцепившейся в ее руку Джуди, а Джейн осталась стоять, чувствуя, что все-таки оказалась для Антеи обузой. Когда она медленно вошла вслед за ними в прохладный холл, то услышала, как Джуди говорит:
— Дядя Ванс здесь, он приехал сегодня днем.
На секунду Джейн замерла. Ванс вернулся. Она внезапно вспомнила его, их последнюю встречу, его неулыбчивое лицо и холодный голос и почувствовала, что немного волнуется. Затем она распрямила плечи и продолжила путь. Какая глупость. Она его совершенно не боится.
Она услышала, как Антея сказала радостным, полным нежности голосом:
— Ванс! Какой приятный сюрприз. Когда ты вернулся?
Джейн не расслышала его ответ. Пока она стояла в нерешительности, дверной проем заслонила огромная тень, приближался кто-то очень высокий. Прежде чем она успела пошевелиться, чьи-то руки схватили ее, сжали в объятиях, и в следующую секунду губы Ванса прижались к ее губам в страстном поцелуе.
Глава 9
От неожиданности Джейн поначалу не могла ни говорить, ни протестовать. Да и, по правде говоря, будучи тесно прижатой к Вансу, ощущая, как его губы жадно впиваются в ее, ей ничего не оставалось, как подчиниться его объятиям. Но уже через секунду она пришла в себя и попыталась высвободиться — упершись двумя руками в его широкую грудь, она принялась яростно отталкивать его от себя. Но чем сильнее она сопротивлялась, тем крепче он прижимал ее к себе, потом, прервав поцелуй, Ванс свирепо прошептал: