– Темные эманации, – ответил Инчиваль с заминкой.

– Темные эманации. Да, основы магии, первый курс академии, выявляли потенциальных искателей. Темные эманации. Правда ли, что для колдунов такие явления – как попутный ветер? Они наполняются силой, становятся в разы опаснее и творят такое, что обычно им не под силу? Наш враг и так опасен, я видел, как испугалась старая кобра, когда исследовала мой дом после его визита. Это был чистый ужас. Представляешь, что он сможет сделать, когда из Темноты вырвется поток темных эманаций? Катаклизм!

Инч впал в смятение, он сжал виски и оперся локтями на столешницу.

– Инчиваль, подтверди или опровергни меня.

– Я…

– Подтверди или опровергни.

– Ты хочешь, чтобы я ткнул пальцем в небо, не зная ни специализации, ни примерного объема располагаемого врагом запаса магической силы. Ты предлагаешь мне, чтобы я угадал, какой стороной упадет монетка, у которой не две стороны, а тысяча. При таком раскладе я этим тычком в небо, скорее всего, угожу люпсу под хвост!

– Подтверди или опровергни, – тихо повторил я.

– Надо было вложиться в те золотые прииски, сейчас сидел бы в…

– Инч.

– Да подтверждаю я, что б тебе! Но это все чушь! Ни о каком двенадцатиуровневом цикле нигде и никогда не упоминалось! Если бы происходили какие-то выбросы негативной энергии, подпитывающие колдунов, в КГМ знали бы об этом и принимали меры! Потому что мы бы тоже почувствовали! Ты знаешь, каково это, чувствовать ядовитые потоки смерти, если не можешь достаточно хорошо абстрагироваться?! Будто сам умираешь! Ты должен знать хоть и не так, как я, но ты должен! Это же ерунда!

– Культ Луны древнейший в мире.

– Да, но я же не об…

– Сколько лет тэнкрисы празднуют Йоль, Инч?

Мой вопрос прозвучал как удар кнута, заставив его замолчать. Пришлось отвечать самому.

– С начала времен. Все тэнкрисы мира празднуют Йоль. Светлый праздник, который они делят со всеми, невзирая на видовые, расовые, политические или религиозные различия. В Йоль прекращаются все военные действия, Церковь получает щедрейшие пожертвования от аристократии и на них досыта кормит бедняков. Поются хоралы, гимны Луне, раздаются амнистии, подписанные рукой Императора. Так повелось издревле.

– По-твоему… клир… По-твоему, они прикрывают выброс смертоносных потоков из Темноты каждые двенадцать лет со дня сотворения мира, поднимая положительный эмоциональный фон?! Но это же…

– Не со дня сотворения! Кто знает, сколько тысячелетий, а, может, и миллионов лет существовал этот мир в девственном покое, пока наш народ не пришел сюда! Сколько веков на самом деле длилось разделение тэнкрисов? Не могли же они просто взять и разойтись! Одни в Темноту, а другие пусть сидят под светом луны в свое удовольствие! Древние священнописи полны сокращений и неточностей, упрощены для лучшего восприятия! А мы, тэнкрисы, словно беззубый старик, которому уже разжевали и в рот положили – тупо проглатываем! Ибо запрещено бередить прошлое, запрещено копаться в истории, запрещено пытаться узнать, что было до Мескии! Безумный запрет, наложенный первым Императором по каким-то, одному ему…

Я осекся, потому что уже знаю, какими причинами руководствовался основатель великой династии и великой державы, вводя запрет на доимперскую историю.

– Мы не знаем своего прошлого и слепо шарим впереди, пытаясь нащупать дорожку в будущее. Отмети все нереальные версии, и останется одна-единственная, верная. И вот она, господа и таны, мы проглядели начало настоящей войны и проиграли множество ключевых сражений. Если проиграем еще одно, не будет больше Мескии. Мы ее окончательно потеряем.

А потому надо дать финальное сражение. Именно оно решит, кому достанется победа, даже если все прошедшие битвы были проиграны. Эту мы проиграть не имеем права, и пусть мои помыслы являют верх высокомерия и гордыни, я уверен в своей правоте.

– Но что же нам делать, мой тан?

Я промолчал, рассматривая все возможные варианты развития событий, перебирая все возможные варианты расстановки сил, от самых выгодных до катастрофически невыгодных. И в каждом Старкрар оказался в руинах, а вслед за ним превратилась в руины Меския. Я заметил, что у меня повышается температура, в ушах нарастает гул, по коже скатываются капельки горячей влаги. Но я продолжаю держать напряжение, пытаясь найти решение. Я уже нашел способ, которым убийца воспользуется, я определил время и понял, чем закончится эта игра, если он победит. Осталось сделать свой ход, создать силу противодействия, но как?! Содержимое черепной коробки закипает. Голоса моих соратников отдалились, я уже не понимаю, что они говорят, лишь чувствую уверенную поддержку Себастины, которая всегда рядом. Если я не смогу найти решение, этого не сможет сделать никто. Понимание пришло внезапно, я увидел единственный подходящий ответ ясно и чисто, увидел ответ, который может спасти страну… и он оказался ужасен! Пальцы правой руки стиснули грудь напротив сердца, я оперся о стену, чувствуя, что сейчас упаду. К счастью, меня подхватили раньше.

– Хозяин?

– Бри!

– Митан!

– Что с вами, хозяин?

– Я… я размяк, – прошептал я с трудом, – потерял хватку… А вы все размыты…

– Ему не хватает воздуха, откройте окно!

– Черт, раму заклинило! Дерево рассохлось!

– Проклятая дыра!

– Меския…

– Хозяин хочет что-то сказать.

– Меския прежде всего! – выдавил я, чувствуя, как будто проглатываю раскаленного железного ежа. Решение принято, и я смог снова вздохнуть. – До Йоля неполная седмица, и мы должны… мы должны сделать многое за это время… Но я предупреждаю всех – то, что я задумал, будет мерзко, подло и никак не связано с законами чести и морали! Если вы не готовы пойти на это ради страны, вам лучше удалиться и спрятаться где-нибудь. Тогда история не назовет вас мерзкими чудовищами по окончании. Я же уже принял решение и смирился с судьбой проклинаемого. Итак, Торш, вы доставите написанные мной послания указанным мной персонам… А пока выберите десяток самых боеспособных агентов и выдвигайтесь в Чернь. Позиции я тоже укажу.