Башкиров Михаил
Шрифт:
Лениво подкатывал грузовик.
Ребята без команды сигали в кузов.
Андрей подавал им тяжелую сумку, лопату и, рванув, громыхающую дверцу, вольготно устраивался в кабине.
Шофер дядя Миша степенно жал протянутую руку, надвигал на самый лоб заляпанную кепку и спрашивал осторожно: «Сегодня куды попрем?»
Машину он водил с отчаянной злостью, не тормозя перед колдобинами.
На поворотах Андрею хотелось выскочить, но он лишь украдкой поглядывал на неработающий спидометр.
Каждый лихой вираж дядя Миша сопровождал набором слов и плевками.
Когда приезжали в лес, дядя Миша становился послушным и смирным и исполнял все приказания Андрея.
Обычно шофер извлекал из-под сиденья топор и аккуратно затесывал деревья.
Пока Васька нарочно долго ковырялся в земле, Андрей с шустрым Ванькой успевали промерить учетную площадку.
Андрей шел впереди, выбирая направление и разматывая рулетку.
Ванька крепко прижимал начало ленты к стволу и нетерпеливо ждал сигнала, чтобы двигаться к следующей отметке.
Дядя Миша следовал за Андреем и метил топором стволы, обозначая контур учетной площади.
Если лес попадался густой, закладывали площадки размером двадцать пять на двадцать метров.
Закончив промеры, Андрей сматывал рулетку, подходил к Ваське и проверял мазки и образец.
Васька охотно занимался с почвой, потому что не надо было пробираться сквозь кусты.
Андрей выдерживал паузу, доставал из полевой сумки дюралевую складную «вилку» и спрашивал: «Кто сегодня будет мерить?»
Ванька и Васька бросались к нему наперегонки.
Хотя каждый из них знал, чья наступила очередь.
Тот, кому предстояло сегодня измерить все деревья на учетной площадке, важно принимал «вилку», не торопясь, подходил к угловому дереву и звонко выкрикивал: «Береза – диаметр сорок!», перебегал к следующему дереву: «Береза – диаметр двадцать!».
– Погоди! – кричал Андрей. – Я еще перечетки не приготовил!
Затем начинался ритуал.
Счастливчик обходил дерево за деревом, громко выкрикивая диаметры.
Андрей ставил в перечетки жирные точки карандашом и рисовал «домики» вместо цифр.
А дядя Миша с покорным видом затесывал измеренные деревья, валежины, пни…
13
Хорошо работалось с машиной и помощниками… Не то что здесь – с одной лопатой…
Капля упала на щеку Андрея.
Вздрогнул, открыл глаза и досадливо закрутил головой.
Какая была жизнь! Бензина давали немерено, и можно было с пацанами сгонять на рыбалку… Дядя Миша знал все рыбные ямы на мелкой речке… А один раз даже рискнули съездить в райцентр… Жене шофера что-то срочно понадобилось в универмаге… Там, кстати, в канцелярском отделе продавали главный дефицит: книги… В городе Ахматову и Хэмингуэя смели бы в две минуты, а здесь они лежали стопками, никому не нужные…
А какие сытные завтраки, обеды и ужины давали на талоны!.. И еще к обязательной порции можно было потребовать добавки…
Но колхозы-миллионеры попадаются за сезон редко, и со второго хозяйства лафа кончилась…
С каждым новым колхозом и совхозом, как назло, становилось все труднее и некомфортней…
Разумеется, вмешался календарь полевых работ…
Подоспел сенокос, за ним – силос, а там – уборочная, и если еще удавалось выбить какую-нибудь колымагу, то уж помощников – никогда…
А одному закладывать учетную площадку тяжело и долго, так что приходилось в основном туфтить…
Придется и здесь, у деревни Соколовки, вопреки всем инструкциям, заменить строгий учет на глазомер…
Андрей смерил шагами квадрат десять на десять, прикинул количество деревьев и сел оформлять перечетку на нормальную площадку, внося соответственные коррективы.
Закончив вычисления, убедился, что количество деревьев и пней на гектар примерно отвечает натуре.
Но, поразмыслив, для гарантии добавил пару берез в самую маленькую градацию и стал спихивать в сумку нож, мешочек с образцами, почвенный журнал.
Когда Андрей поднялся выше по некрутому, с ложбинками, склону, стали чаще попадаться пятна молодняка.
Он обходил их стороной.
Так, постепенно продвигаясь к водоразделу, сделал еще две прикопки.
Но скоро среди березняка замелькали сизые осины, густо попер тощий шиповник.
Это означало близость закаменелой почвы.
Андрей в очередной раз вонзил лопату в землю.
Раздался лязг железа о камень.
Приметы не обманули.
Андрей отвалил смерзшийся керн и поднял плитку красноватого цвета – царапнул ножом.