Шрифт:
Вместо лёгкого воздуха там вода. Небо там плоское. Дождя и снега не бывает. А когда идёт град, он не долетает до дна, а останавливается среди воды, поворачивает – и летит назад в небо. И плывёт по нему, пока не растает. Небо там тоже водяное.
Подводные жители – разные там рыбы, пиявки, жуки-плавунцы – привыкли к этому и не удивляются.
Но вот случилось чудо.
Лето подходило к концу. День был солнечный-солнечный. Водяное небо всё так и сверкало серебром. В хорошую погоду небо там всегда серебряное. И вдруг из него пошёл град. Мелкий-мелкий.
Крошечные градинки летели вниз не останавливаясь и – вот чудо! – попали на дно! Лежали на дне – и не таяли.
Все подводные жители очень удивились.
Но скоро градинки занесло песком и тиной. И все о них забыли.
Потом пришла зима. Водяное небо превратилось в лёд. И подводный мир заснул. И крепко спал до самой весны.
Весной небо растаяло. Все подводные жители снова зашевелились. Жуки-плавунцы расправили крылья и улетели к нам – в мир солнечный; возвращались назад, когда вздумается. Рыбы, разыгравшись, выскакивали из неба и, блеснув на солнце серебряной чешуёй, опять ныряли в воду. Даже пиявки и те, дождавшись, когда придут купаться ребятишки, присасывались им к телу – и так попадали наверх, на землю. И только внизу, на самом дне, копошились какие-то маленькие шестиногие уродцы, никогда не видавшие яркого солнечного света.
Были они мохнатые, с хвостом, как грязная метёлочка. Рыли себе норки в песке и не смели высунуть оттуда носа: того и гляди, схватит какое-нибудь подводное чудище – хищная жучья личинка, страшилище ёрш или водяной скорпион. Ели уродцы что попало, вечно были голодны – и росли плохо.
Но плакать они и не думали: смешно было бы плакать под водой! Ведь там и без того мокро.
Так прошла тысяча дней.
Тысяча дней – это три зимы и три лета. Три долгих года прошло с того дня, как под водой шёл чудо-град и крошечные градинки падали на дно. И лето уже опять подходило к концу.
Мохнатые уродцы мало выросли: всего-то с хвостом стали ростом со спичку. И худенькие были, как спичка. И на солнце так ни разу и не взглянули.
И вот пришёл день – тихий-тихий, тёплый, солнечный-солнечный. Всё небо так и сверкало серебром.
И вдруг уродцы все сразу – а было их на дне множество – вылезли из своих норок и всплыли наверх… Все сразу покинули подводный мир, вылезли на берег – на солнышко, на лёгкий воздух. Но тут их схватили корчи. Всё их тельце сжималось, извивалось, выпрямлялось. Шкурки лопались у них на спине, начали слезать с них. И упали на землю, точно уродцы сбросили с себя платье.
И вот, сбросив мохнатые шкурки, уродцы превратились вдруг в таких красавиц, что ни в сказке сказать, ни пером описать: тельце стройное, гладкое, глаза большие, усики тоненькие, на спине сетчатые крылышки, под ними ещё крылышки – маленькие, на брюшке оранжевые пятнышки, а хвостик – три тонкие, гибкие ниточки!
И это было второе чудо подводного мира.
Смотри, смотри: метелица Играет над рекой! То по кусточкам стелется, То вьётся высоко. Встаёт косматой гривою, Чуть слышно шебуршит — И вдруг волной игривою Упала в камыши. А камыши – зелёные… Зима ведь не пришла И снежные, студёные Ветра не привела. Ну, значит, это милые Подёнки-метельки Вспорхнули, легкокрылые, И пляшут у реки.И вот все обрадовались метелькам – и люди, и птицы, и рыбы! Целый день плясали на воздухе, хороводы водили легкокрылые метельки
вверх-вниз, вверх-вниз.И не было у них в этом солнечном мире никаких забот. Хотелось им одно на свете: радоваться солнышку – и плясать!
И не думали они ни о еде, ни о питье. Им ведь и есть-то было нечем: красота их была – без рта!
И плясали они, и хороводы водили воздушные
вверх-вниз, вверх-вниз,пока не зашло солнце.
Тогда они все упали в воду – и умерли.
Утром встало солнце, – а берег реки весь, как снегом, усыпан метельками.
Но ты не вздумай над ними плакать. Ведь метельки-подёнки и вылетели из подводного мира всего на один день, на свой праздник – поплясать в лёгком воздухе, порадоваться солнышку. Не было у них никаких забот на земле, не было даже рта, чтобы есть и пить. Были только глаза, чтобы видеть всю красоту солнечного мира, да сетчатые крылышки, да хвостик – три длинные гибкие ниточки.
И когда они спускались к реке, градом сыпали в воду свои крошечные яички, и в подводном мире шёл такой же точно чудо-град, как тысяча и один день назад. Крошечные градинки упали на дно, их занесло песком и тиной, а весной из них выйдут мохнатые шестиногие уродцы.
Тысячу дней – три зимы и три лета – проведут они на тёмном дне и ни разу не взглянут на солнце.
Но придёт ещё один день – солнечный-солнечный, – всплывут уродцы на берег,
сбросят мохнатые шкурки,
обернутся красавицами подёнками