Мои глаза округлились.

— Вы хотите сказать ...

— Но вы не спите одна в вашей комнате, как полагает Вир, — сказал Чарльз. — Вы находитесь со мной на чердаке, в безопасности, хотя ваш муж хотел, чтобы вы оставались в комнате Родрика.

Но я не слушала его. Из коридора донеслись легкие приглушенные шаги; в следующий миг дверь открылась и в комнату вошел Аксель.

Я встала. Отчаянно попыталась сочинить какое-то объяснение. Увидев меня, Аксель побелел от изумления и гнева. Прежде чем он раскрыл рот, Чарльз заступился за меня.

— Джордж, к сожалению, это я виноват в том, что ваша жена услышала мои шаги и поднялась сюда, чтобы выяснить, кто здесь находится. Я счел целесообразным вкратце обрисовать ей ситуацию, чтобы она смогла помочь нам и не поднимала лишнего шума. Я испугался, что, оставшись в неведении, она примется громко выражать недовольство моим присутствием в доме.

Воспитание не позволило Акселю рассерженно задавать мне вопросы или отчитывать меня в присутствии чужого человека. Я увидела, что он с трудом сдерживает себя; он отвел глаза в сторону и убрал рукой волосы со лба, словно этот жест мог помочь ему успокоиться.

— Извини, что я покинула комнату, — испуганно произнесла я, — но я подумала, что надо мной ходит Алекзендер, и решила поговорить с ним. Конечно, мне не следовало так поступать.

— Очень жаль, — сказал он, не глядя на меня, — но теперь ты уже здесь, и я не могу исправить ситуацию.

Он повернулся к Чарльзу Шерману.

— Все готово; все разошлись по своим комнатам. Мы должны без промедления занять наши места.

— Где нам, по-вашему, следует расположиться?

— Я бы хотел, чтобы вы прошли в мои комнаты. Вы можете спрятаться в гардеробной, за стеной спальни. Я буду находиться возле лестницы. Я пройду за ним в спальню и отрежу ему путь к отступлению, если он надумает бежать. Мы блокируем его с обеих сторон.

— Джордж, я надеюсь, наш план увенчается успехом. А если он все же не прочитал письмо? Или прочитал, но решил не предпринимать тех действий, которых мы ждем?

— Он поступит именно так, — резко заявил Аксель. — Он совершил три убийства, причем дважды сделал это, чтобы скрыть первое преступление. Он не остановится. Не будем терять время.

— Да, отправимся немедленно.

Аксель повернулся ко мне.

— Я не осмелюсь выпустить тебя из виду, — сказал он. — Ты пойдешь со мной.

Удивленный мистер Чарльз остановился на пороге.

— Ты уверен, Джордж — заговорил он, но Аксель перебил его.

— Пусть лучше моя жена будет у меня на глазах, — сказал он, по-прежнему не глядя на меня, — не то она начнет разгуливать по дому и сорвет наш тщательно разработанный план.

Я ничего не сказала. Я испытывала слишком сильное унижение, чтобы спорить, и знала, что недоверие Акселя оправдано.

— Помни, — тихо сказал он, когда мистер Чарльз вышел в коридор, — ты должна молчать и исполнять мои указания предельно точно. Не знаю, как много рассказал тебе Чарльз, но...

— Все — за исключением того, что он назвал «деликатными причинами».

— Тогда ты поймешь, как важно, чтобы ничто не помешало нашему плану. Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что ты не закричишь, что бы ни случилось.

Я дала ему слово, что не подниму шума.

Мы пошли по коридору. Единственную свечу нес Аксель, он прикрывал ее рукой; я без труда различала дорогу. У верхних ступеней задней лестницы он задул пламя и положил свечу на пол.

— Не отставай, — прошептал он. — Мы спустимся на лестничную площадку. Если ты боишься потерять меня в темноте, держись за фалды моего пиджака.

Я улыбнулась, но он не увидел этого во мраке. Мы начали спускаться; левой рукой я держалась за перила, правой — за пиджак Акселя. Внизу мы остановились. Мне показалось, что на лестничной площадке было светлее, чем наверху — в холле было больше окон, чем на чердаке. Я различала смутные очертания стен и углов. Аксель подвел меня к высокому окну, расположенному возле лестничной площадки; мы спрятались за широкими шторами.

Мы прождали какое-то время. Я почувствовала, что начинаю покачиваться.

Аксель насторожился.

— С тобой может случиться обморок?

Я бросила холодный взгляд на темный овал его лица.

— Я никогда не падаю в обморок.

На самом деле я дрожала и покачивалась больше от возбуждения и страха, чем от тягот длительного стояния на ногах. Пытаясь овладеть собой, я прислонилась к окну. Через мгновение я почувствовала, что Аксель снова замер рядом со мной. Проследив за направлением его взгляда, я посмотрела через узкую щель в шторах.

Мои ноги онемели.