Я взбежала наверх и через минуту уже стояла под душем. Мысли вертелись в голове со скоростью девяносто миль в час. По теории мистера Мотивации вы должны всегда одеваться как человек, достигший успеха, каким вы, собственно, и намерены стать. К сожалению, это оказалось не так просто: здесь, в берлоге Джека, у меня были с собой только наряды в стиле кантри, а ехать за деловым костюмом к себе домой не было ни малейшего желания.

— Ладно, придется им иметь дело со мной такой, какая есть, — пробормотала я, подставляя лицо теплым струям. — Успех есть успех, в какой костюм его ни наряди.

Я попыталась немного укротить волосы, собрав их в пучок на затылке, но несколько прядок упрямо выбивались из узла. Макияж я наложила поскромнее, чем обычно, но зато стали видны мои веснушки, и я выглядела как подросток.

— Ничего страшного, — сказала я своему отражению в зеркале, — как только они почувствуют мою внутреннюю силу, то поймут, что я ни в чем им не уступаю, и быстро уяснят, кто в компании главный.

Торопливо спустившись по лестнице, я налила себе еще одну чашку кофе. В середине дня кофеин — мой союзник, а я предчувствовала, что мне понадобятся все союзники, каких только удастся заполучить.

Ведя машину по городу, я напевала. Слова новой песни вдруг сами собой стали складываться в голове.

«Он был лишь полустанком на моем пути к любви». Первая строчка готова. Я задумалась над следующей, проезжая мимо «Колизея». «Я пролетела мимо… куда я только смотрела?»

В Гринсборо стоял прекрасный сентябрьский денек. Прошедшее лето выдалось дождливым, и листья, окрашенные в яркие осенние тона, сохранили сочность. Много лет назад, когда я переехала в Гринсборо вместе с Вернеллом, мне было даже страшновато жить в таком большом городе, а теперь Гринсборо казался мне маленьким, состоящим в основном из парков и пригородов.

Двигаясь по Хай-Пойнт-роуд, я свернула на Голден-роуд. Цель была уже близка. От волнения у меня засосало под ложечкой, а может, от голода, ведь я не ела толком со вчерашнего дня. Мне вспомнилась еще одна мантра мистера Мотивации: «Держитесь уверенно».

«Мобил хоум кингдом», принадлежавшее Вернеллу и Джимми, с обеих сторон граничило с другими такими же стоянками домов-трейлеров; все они расположились вдоль восемьдесят пятой автострады.

— Отличное расположение, Мэгги, — говорил мне когда-то Вернелл. — В том смысле, что клиенты хорошо нас видят, а дома легко и доставлять, и увозить.

Тогда я не придала его словам особого значения, бизнес меня не интересовал, а место пересечения Голден-роуд с восемьдесят пятой автострадой казалось чуть ли не краем света. Я и не предполагала, что всего за несколько лет Гринсборо так разрастется. Земельный участок Вернелла и Джимми, похожий на пастбище, сейчас представлял собой крошечный клин в нескончаемом море одинарных и двойных трейлеров, каждый из которых ждал своего часа и своего покупателя. «Вам везде дали от ворот поворот? Не хотят возиться с кредитом? Значит, вы наш покупатель» — таков был подход Джимми и Вернелла.

— Привет, — обычно говорил в камеру Вернелл, — если у вас есть работа, то мы найдем для вас дом.

«Мобил хоум кингдом» было лучшим в своей отрасли. Подъезжая к стоянке, я рассмеялась вслух, но не столько от радости, сколько для того, чтобы поднять себе настроение и отогнать все ненужные мысли и воспоминания, которые грозили его испортить.

Вернелл на пару с Джимми основал эту фирму вскоре после нашей женитьбы. Первое время я частенько бывала на площадке, даже иногда помогала с канцелярской работой. Теперь это был процветающий бизнес, который не зачахнет и без Джимми. Он так гордился, когда Вернелл поручил ему заниматься руководством, — разгуливал по площадке, выпятив грудь. И чем это для него кончилось? Бизнес уже не рос в таком темпе, как первое время, он «вышел на плато», как любил говорить Джимми, но братья постоянно спорили на эту тему.

«А ты на что рассчитывал при нынешней конкуренции?» — спрашивал, бывало, Джимми, но брату было мало. Когда дело касалось бизнеса и денег, Вернеллу всегда и всего было мало.

Я поставила машину рядом с трейлером двойной ширины, который Джимми превратил в свою контору. Даже в этот час клиентов было довольно много. Над крышей трейлера-конторы развевались разноцветные пластиковые флаги, из громкоговорителей неслась музыка в стиле кантри. На мгновение мне стало страшно. Куда я полезла?

Но у меня не было времени на раздумья. С двух противоположных сторон, как хищники, почуявшие свежатину, ко мне наперегонки устремились два клерка. Победил, как и следовало ожидать, сильнейший — тот, что покрупнее. Конкурента он отогнал одним лишь взмахом руки, державшей сигарету.

Он продолжал двигаться ко мне, неотрывно глядя мне в лицо, но в то же время незаметно оценивая мои физические данные так, как умеют только профессиональные ловеласы. Он был лет тридцати пяти, выше шести футов, с тусклыми каштановыми волосами и колючими темными глазами; при виде его накачанных мышц невольно напрашивалась мысль о стероидах. На груди у клерка висела золотая цепь, вызывающая в памяти ассоциации с «Лихорадкой субботней ночи».

— Привет, красотка, — сказал он, подходя ближе, таким тоном, словно мы с ним были давние и очень близкие друзья. — Меня зовут Томми Первис, это моя площадка. Я как раз тот человек, который покажет вам дом вашей мечты.