Клифф пробормотал ее имя, и звук его голоса пролился бальзамом на душу Линн. Ее собственное возбуждение нарастало, по мере того как его желание становилось все более очевидным и осязаемым. То же страстное желание было написано и в его пылающем взоре. На лбу у него проступили бисеринки пота. Он заглянул ей в глаза и хриплым шепотом произнес:

— О, любовь моя, видеть тебя, сжимать тебя в объятиях... Я... — Тут из груди его вырвался стон. — О Боже, что я творю?

Через секунду его уже не было рядом с ней.

— Клифф? — привстав, окликнула его Линн, провожая взглядом. — Клифф!

Он не ответил, лишь остановился на мгновение, чтобы перевести дух. Она видела, как тяжело вздымаются и опадают его плечи.

Линн опустила ноги на теплый кафель, чувствуя, как солнце приятно припекает спину. Однако на сердце у нее шевелился какой-то холодный комок.

— Клифф!

Он прыгнул в бассейн и под водой поплыл к противоположному краю. Вот голова его показалась на поверхности, и он мощным кролем устремился дальше. Затем, оттолкнувшись ногами от бортика, поплыл назад, в ее сторону. Как будто ее и не было рядом, как будто ничего не произошло — или почти не произошло — между ними, он выполнил очередной разворот и продолжил заплыв.

Линн встала с шезлонга и, приведя в порядок одежду, пошла в дом.

По собственному опыту она знала, что Клифф теперь будет плавать до полного изнеможения. Но потом ему все-таки придется выслушать ее.

Разумеется, если ей удастся найти нужные слова.

Наконец Клифф вышел из воды и опустился на край бортика. Мускулы его после столь изнурительной разминки обмякли, он тяжело дышал.

О чем, черт возьми, он думал? Он невесело рассмеялся. Думал? Вот уж чего не было, того не было. Когда дело касалось Линн, рассудок точно покидал его.

Он встал, чувствуя слабость в ногах. По крайней мере, после того как он растерся махровым полотенцем, улеглась жгучая боль в груди. Натянув рубашку, он направился к дому.

Линн сидела, свернувшись калачиком в кресле и устремив невидящий взгляд в пол прямо перед собой.

— Зачем ты приехала, Линн? — вырвался у него вопрос, задавать который он вовсе не собирался.

Впрочем, он сам не знал, о чем, собственно, хотел спросить ее. Так что какая, в сущности, разница?

От его внимания не укрылось, как она попыталась сглотнуть застрявший у нее в горле комок. Она даже встала, словно так ей было легче справиться с волнением.

— Ты знаешь зачем, Клифф. Я приехала, чтобы поговорить с тобой о разводе.

Он хрипло — каким-то чужим, вынужденным смехом — рассмеялся.

— О разводе? — театрально изумился он. Хотя он сразу понял, зачем она приехала, хотя и знал, что ему не избежать этого разговора, само слово «развод» вдруг показалось ему чуть ли не ругательством, особенно когда оно сорвалось с распухших от поцелуев губ Линн.

— Да, именно о разводе. Я не прошу тебя ни о поддержке, ни об алиментах. Я не требую у тебя ничего, кроме свободы. Если возникнут какие-то финансовые издержки, надеюсь, ты согласишься заплатить, поскольку у меня часто бывают затруднения с деньгами. Если же нет, я сама изыщу средства.

Она перевела дыхание, и Клифф заметил, что губы ее дрожат.

— И еще я бы хотела, чтобы ты поздравлял Майкла в день рождения, на Рождество, ну и тому подобное... просто чтобы он знал... то есть когда подрастет, что у него есть отец. Это, пожалуй, все, чего я хочу от тебя.

— Проклятье! — Клифф не верил своим ушам. — Линн, но ты забыла обо мне, о том, чего хочу я!

Линн вопросительно посмотрела на него, от ее взгляда повеяло ледяным холодом.

— Забыла? Клифф, мне кажется, ты давно и предельно ясно дал мне понять, что ни он, ни я тебе не нужны. Вряд ли с тех пор что-либо изменилось.

Отказаться от тебя? Ему хотелось кричать. Иными словами, отказаться от воздуха? От возможности жить? Он стиснул зубы, чтобы сдержаться.

— Понимаю, — вполголоса промолвил он. — Но я не согласен. Мы должны найти какой-то выход.

Глаза ее недобро сверкнули.

— Какой выход, Клифф? Я должна жить, и я не могу вечно пребывать в неведении! Развод — это единственный выход. Ты не мог не понимать, что именно это я и хотела обсудить с тобой.

Клифф подошел к стеклянным дверям; где-то в другом мире была синева пролива, зелень листвы, буйство цветов. В его глазах мир казался тусклым, черно-белым.

— Ты с кем-то познакомилась? Я понял это сразу, стоило мне получить от тебя первое письмо с просьбой о встрече.

Клифф услышал, как она вздохнула где-то совсем рядом, затем на плечо ему легла ее рука.

— Нет! У меня никого нет.

Он внезапно почувствовал такое облегчение, что у него закружилась голова, хотя ему и показалось, что в ее страстном признании прозвучало легкое сожаление. Он повернулся и привлек ее к себе.

— Никакого мужчины?

— Никакого мужчины.

На мгновение он лишился дара речи, когда же вновь обрел его, то пожалел об этом — таким низким, хриплым был его голос.