О Богиня! За что?! Почему? Как?! Где был мой разум, когда соглашалась на эту авантюру?!

Я едва не споткнулась о выползший на межу корень, тут же больно ушибла ногу о подвернувшийся булыжник и внезапно различила в вое близняшек слово…

Что? Неужели сестры решили, будто я забыла про это проклятое зелье? Я помню! Я отлично помню про пузырек с синей жидкостью, зажатый в руке, но… но я очень сомневаюсь, что эта склянка способна обуздать такую махину. Это же не скелетик какой-нибудь!

И все-таки я споткнулась. Покатилась кубарем, отчаянно прижимая к груди подол темно-синего платья и склянку под цвет. Визг близняшек больше не бил по ушам, звучал далеко-далеко. Зато рычание тролля… О Богиня!

Я вскочила и тоже завизжала, правда уже не от страха… Просто боль в ушибленной коленке была невыносимой, пронзала копьем.

Монстра видела более чем отчетливо – огромное серое нечто с ужасающим оскалом и темными провалами вместо глаз неслось по меже, не оставляя ни единого шанса на спасение. Вернее… вернее шанс был. Я вдруг поняла, что, если прямо сейчас нырну в лес, то умертвие промчится мимо. Чудище не станет ломиться сквозь частокол деревьев, потому что там поймать юркую жертву гораздо сложнее, а вот тех, кто остался на дороге, сцапать проще, чем пирожок с пекарского лотка.

О Богиня! Ну почему я не поняла этого раньше? Почему близняшки не догадались?

Нет, сойти с дороги уже не могла, поэтому выпрямилась и крикнула первое, что пришло на ум:

– А ну стоять!

Кажется, ничего особенного, но тролль внезапно запнулся и замер, причем резко. Увы, порадоваться такой покорности не успела – в следующее мгновение умертвие демонстративно расправило плечи и медленно двинулось на меня. Рот, снабженный парой гигантских клыков, растянулся в неприятной улыбке. Если бы передо мной был мужчина, а не бездумный мертвяк, я бы назвала эту улыбку похабной…

– Стой, где стоишь! – гневно воскликнула я, хотя ни гнева, ни храбрости не было. Коленки дрожали, по спине бежали мурашки, а сердечко стучало так жалобно, так часто.

Тролль, разумеется, и ухом не повел. Впрочем… ушей, как и глаз, у него не было. Зато признак мужественности… О Богиня! Я невольно покраснела и зажмурилась.

Пузырек с зельем по-прежнему жег ладонь, в голове толкались жуткие мысли. Что, если промахнусь? Что, если зелье не сработает? Что, если содержимого склянки и впрямь недостаточно для подчинения такой громадины? Что, если… Но ведь иного выхода нет, верно?

– Не подходи! – Я по-прежнему старалась казаться решительной.

– Р-р-р… – гаденько улыбнулся тролль.

Чудовище раскинуло руки и щелкнуло зубами, недвусмысленно намекая, что собирается сцапать и сожрать. И даже чуток присело, чтобы компенсировать разницу в росте и не промахнуться, когда ловить будет. Я нервно сглотнула и попятилась.

– Р-р-р! – на этот раз звучало куда злей. На меня наступал не мужчина чужой расы, а оголодавший хищник. Умертвие, наделенное единственным желанием – жрать!

Монстр словно мысли прочел. Растянул губы еще шире, так что увидела не только клыки, но и почерневшие десны. Сказал отчетливо:

– Мясо!

– Мама… – жалобно проблеяла я.

Мертвяк уверенно помотал головой и повторил:

– Мясо!

Ну… ну и что мне оставалось?

Изначально целилась в лоб. Но когда замахивалась – умертвие рыкнуло, и рука сорвалась. Склянка угодила в глазницу. Причем она не разбилась, а застряла. Пробкой наружу. Зрелище было, мягко говоря, пугающим. Хотя в сравнении с ужасом скорой смерти – плюнь и разотри. Ну… ну он и растер.

Понятия не имею, чем троллю не угодил посторонний предмет в черепе, но он хлопнул когтистой ладонью по глазу, склянка вошла глубже, напоролась на кость и лопнула. Я этот звон слышала, хотя стояла неблизко.

А потом мертвяк заорал, упал на траву и начал корчиться – то есть вести себя именно так, как описывали близняшки. Когда агония прекратилась и рычащая громадина вновь оказалась на ногах, я нашла в себе силы выкрикнуть громогласное «замри».

Тролль и вправду замер, хотя радости явно не испытал – оскалился жутко. Я тоже оскалилась, ибо реагировать на происходящее так, как полагается приличной благовоспитанной девушке, уже не могла.

А спустя пару минут в березняке послышался шорох, на фоне зеленой листвы мелькнуло белое платье, следом – второе. Близняшки все-таки сообразили свернуть с межи и меня, как оказалось, не бросили. В смысле не до конца бросили.

– Ух… – выдохнула Мила, боязливо выбираясь на межу.

– Зачем ты от него убегала? Надо было сразу зельем огреть! – воскликнула Лина. Младшенькой смелости вернуться пока не хватало, так что указания давала из березняка.

Я промолчала – просто сил ругаться не было. Но зарубку в памяти сделала. Вот когда с Райленом разберемся, такую выволочку желтоглазой нахалке устрою, что мало не покажется.