Шрифт:
Вместо этого Райлен потерпел два года, окончил аспирантуру и осознанно поменял столицу на провинцию. Выпросил должность штатного мага и обосновался в нашем захолустье. Наследник герцога Даорийского в Вайлесе. Добровольно! Нет, это непостижимо. Даже близняшки на подобную глупость неспособны.
Конечно, Райлен обосновал этот поступок, вот только аргументы до сих пор в голове не укладываются. Он, видите ли, присмотреться решил, понаблюдать, чтобы понять, какая я на самом деле. И сестрам благодарен, потому что их выходка позволила узнать о моей чуткости и прочих добродетелях…
Слишком мутно, слишком нелогично. Подобное самопожертвование только в сентиментальных романах встречается, а в жизни все иначе. Райлен слишком богат и умен, чтобы пойти на подобную авантюру. И ради кого? Ради безродной, пусть и состоятельной, девицы? Ведь даже поломойке ясно: наш союз – мезальянс чистой воды.
Нет, черноглазым не симпатия движет, а нечто иное…
Может, они с Линаром не просто не ладят, а враждуют? Может, Райлен выпросил должность в Вайлесе, чтобы отомстить брату через меня? Или поспорил с друзьями, что сумеет вскружить голову глупой провинциалке? Или… или что-то еще не менее ужасное?
Вот только поверить в подлость Райлена… Нет, не могу. Он слишком благороден, чтобы опуститься до такой мести.
Глава 9
Сестер обнаружила в спальне. Девчонки хмуро примеряли платья – те самые, которые госпожа Флер к предстоящему балу сшила. Я не стала ходить вокруг да около, спросила с порога:
– Вам не стыдно?
В ответ услышала раздраженное фырканье, и только.
Очень хотелось развернуться и уйти, но я нашла в себе силы переступить порог, прикрыть дверь и рыкнуть:
– А ну прекратите!
Близняшки вмиг ощерились – у Лины зрачки вытянулись, у Милы клыки. Я не испугалась. Более того, впервые в жизни стало обидно, что моя кровь чиста, как горный ручей. Была бы хоть капля оборотнической заразы, я бы им такие клыки показала – дракон позавидует.
– Вы хоть иногда думаете, что творите? – прошипела я. – Хоть на шаг, хоть на полшага последствия просчитываете?
Сестры дружно фыркнули и тоже пошли в наступление.
– Почему ты ему не сказала? – выпалила Мила.
– Почему не заступилась? – поддержала Лина.
– Просто стояла и смотрела! – снова Мила.
– И улыбалась! – добила младшенькая.
Я шумно выдохнула и сжала кулаки. Щеки снова вспыхнули, на этот раз от злости.
– Не сказала что?
Близняшки переглянулись и Мила проверещала:
– Что мы никакие не дети! Мы юные, утонченные девушки! Мы взрослые!
Нет, спорить с желтоглазыми нахалками бесполезно, но все-таки…
– Чем докажете?
Лина смерила пристальным взглядом, потом поправила лиф платья и, вздернув подбородок, заявила:
– Всем!
Старшенькая тоже поправила лиф и приняла нарочито степенную позу.
Я слегка опешила. Бальные платья жемчужного оттенка сидели на сестрах идеально, но что-то было не так. Наконец до меня дошло.
– Вы что задумали?
– То! – веско заявила Мила, а потом не выдержала и показала язык. – На балу Райлен непременно увидит, кто есть кто.
– Да, – поддержала Лина. – На балу мы ему все-все докажем!
Я устало покачала головой, но улыбки не сдержала. О Богиня! Неужели они в самом деле думают, что вата в лифе делает их взрослей?
– Ну допустим, – вслух согласилась я. – И даже предположим, что Райлен проявит к вам интерес…
– Что значит «допустим»?! – возмутилась Мила.
– Что значит «предположим»?! – вторила младшенькая.
– Он непременно увидит!
– Увидит и поймет!
О Богиня, дай мне сил.
– Хорошо. Увидит и поймет. И даже влюбится. Причем в обеих. Но вы-то? Как делить будете?
Девчонки дружно поджали губки и сощурили глазки. А потом не выдержали – переглянулись и нахмурились. Кажется, об этом неугомонные близняшки не думали.
– По очереди? – неуверенно спросила Лина.
Мила закусила губу и отрицательно качнула головой:
– Отец не разрешит.
– Вместе? – изумилась младшенькая.
Мила совсем пригорюнилась и снова мотнула головой. Кокетливые черные локоны качнулись в такт.
– Это против закона.
– А… а как же тогда? – В глазах Лины было столько растерянности и обиды.