– Что за плебейскую дрянь вы пьете? – брезгливо поморщилась Лоренсия. – Да еще смеете предлагать даме! – С этими словами госпожа хранительница выплеснула рубиновое вино прямо на прекрасный персидский ковер.

Кардинала явственно передернуло. Мало того что это было лучшее вино из его запасов, так теперь еще и дорогой ковер безнадежно изгажен.

– Не кривитесь, Дэпле, – начиная раздражаться все больше, продолжила госпожа Скрипто. – Вы не в том положении, чтобы кривиться. Как вы вообще могли принять на службу этого уродца, зная, что он сбежал от нас!

– Но госпожа Пшертневская заверила меня…

– Мне плевать, в чем вас уверила эта девчонка! Либо выдайте андрогина мне, либо избавьтесь от него сами! Он предал хранителей и должен понести наказание. Этот маленький негодяй ускользнул от меня уже дважды: в Санкт-Петербурге, а после – в Париже. Причем не без помощи ваших людей, Дэпле!

Кардинал хмуро отхлебнул из бокала и потер пухлыми пальцами глубокую складку на переносице. При всей своей недалекости его светлость не мог не понимать, что выдачей андрогина дело не закончится. Склочная хранительница наверняка потребует выдать ей и тех, кто знатно покуролесил в петербуржской библиотеке: Виктора и эту, как бишь ее, Радиславу. А это плохо, очень плохо, ибо Пшертневская за своих сотрудников глотку перегрызет. Да, госпожа кардинал пойдет на многое, чтобы спасти своих людей… Но с другой стороны, это очень даже неплохой повод прекратить существование специального отдела раз и навсегда, хотя подобная авантюра вполне может стоить тепленького местечка и самому Дэпле. А досточтимый господин кардинал совсем не готов к таким жертвам. Удивительное дело, но когда мягкому креслу под упитанным кардинальским седалищем начинала грозить опасность, вялые извилины в голове Дэпле начинали шевелиться с удивительной быстротой и живостью. Не прошло и минуты, как несколько новорожденных мыслей довольно скоро оформились в почти полноценную идею…

– Ладно, убедили, – с притворным сокрушением вздохнул Дэпле, понимая, что дальнейшее его молчание чревато обострением хронического раздражения госпожи Скрипто. – Вы получите своего андрогина. Я выманю вам его, от вас лишь потребуется оказаться в нужное время в нужном месте и не упустить добычу.

Госпожа Лоренсия рассерженно дернула уголком тонкогубого рта. Но Дэпле всем видом показывал, что это его последнее слово.

– Хорошо, – медленно произнесла хранительница. – Я согласна. Не забудьте только сообщить, что это за место и в какое такое время… Я вам все-таки не девочка на побегушках! – С этими словами госпожа Скрипто допила то, что недовыплеснулось из ее бокала, довольно хмыкнула, подхватила едва початую бутылку и скрылась в телепорте, даже не удосужившись встать с кресла. Она прекрасно разбиралась в хорошем вине и считала откровенным кощунством оставлять прекрасный напиток в руках такой паршивой овцы, как кардинал Дэпле.

Последний аж задохнулся от подобной наглости, но ничего не мог поделать. Изворотливому кардиналу оставалось лишь растягивать удовольствие, медленно смакуя последние два глотка, уцелевшие в его бокале…

А тем временем, даже не подозревая об уготованной ему участи, андрогин, весело подпрыгивая, направлялся в гости, сжимая под мышкой округлый сверток. Жози, в силу нахлынувшего романтического настроя пребывавшая в женской ипостаси, жмурилась от предвкушения и беззаботно напевала себе под нос какую-то песенку весьма фривольного содержания. Ее ничуть не смущало, что принимающая сторона и знать не знает о грядущем визите, а кроме того, наверняка уже спит. О нет, Жозефина решил сполна использовать эффект неожиданности, а посему без колебаний нажала эбонитовую кнопку массивного дверного звонка.

Отец Фарт полусидел-полулежал на кровати, погруженный в изучение истрепанного фолианта по экзорцистике. Книга была позаимствована из личной библиотеки Высокого дома ди Таэ. Обряды, описываемые там, значительно разнились с теми, которые уже знал Габриэль, но это отнюдь не умаляло интереса инквизитора. Вдруг разразившийся дребезжащими трелями дверной звонок нагло прервал увлекшегося экзорцистикой святого отца.

– Кого еще там принесла нечистая сила? – ворчливо пробормотал он себе под нос, вздрагивая от резкого звука.

Звонок, однако, и не думал умолкать, и Габриэль впервые за вечер пожалел, что отослал приставленных к нему телохранителей прочь. Он медленно поднялся на ноги и, цепляясь за стену, спустился в холл. Несмотря на то что он довольно быстро поправлялся, чувствовал инквизитор себя еще не ахти как хорошо. Чертыхаясь сквозь зубы, Габриэль резко распахнул дверную створку…

– Та-дам! – весело раздалось с улицы, а из темноты на святого отца улыбчиво оскалилась огненной прорезью рта кошмарная тыквенная рожа. То есть это потом Фарт сообразил, что рожа тыквенная, а в первый момент ему отчетливо привиделось чудовище с горящими глазами и пылающей пастью.

– Правда, он похож на тебя, милый? Я так старалась! – донесся чуть жеманный женский голосок.

Из-за темноты казалось, будто он звучит из тыквы. Но тут овощ двинулся вперед, вслед за ним в холл шагнула донельзя довольная своей выходкой Жози и торжественно вручила тыкву инквизитору.

Ошеломленно икнув, Габриэль пошатнулся, но, собрав волю в кулак, все-таки сумел выровняться. Слова никак не шли с языка, хотя их там было много, и все нецензурные. Даже невзирая на плохое освещение, он узнал девушку, столь удачно оказавшуюся на его пути после крушения кареты, и теперь ошалело переводил взгляд с нее на тыкву в своих руках и обратно.

– Что такое, лапусик, тебе не нравится? – В голосе Жозефины прозвучала обида.

– В-вы? – только и смог выдохнуть Фарт.

– Ну миль пардон, мон шер, я не скульптор, – блондинка надула губки, – но все равно рада тебя видеть, аморе мио! – Жози шагнула вперед с явным намерением поцеловать священника.

Но тот поспешно отгородился тыквой, и девушка уперлась грудью в оранжевый бок.

– Не знаю, зачем вам все это нужно, но прошу, немедленно покиньте мой дом! – наконец собравшись с мыслями, выдавил Габриэль, отчетливо понимая, что после таких резких слов наверняка уже никогда больше не увидит этого ангела.