— Единственное, в чем можно быть уверенным, — проговорил маркиз, пока они стояли на лестнице в ожидании, когда их представят, — так это в том, что здесь соберется интересная компания для игры в карты.

— Тогда я пойду с тобой, — заявила маркиза. — Я страшно устаю от этих неудобных стульев в бальном зале, к тому же, там шумно. Я вовсе не собираюсь играть по-крупному. В отличие от тебя, я не могу позволить себе подобную расточительность в азартных играх.

— Чепуха, бабушка, — ответил маркиз. — Когда доходит до ставок, у тебя сразу же начинают чесаться руки. К тому же, если мне не изменяет память, ты всегда выигрываешь.

Маркиза хихикнула.

— Не всегда, — поправила она его, — в молодости иногда проигрывала, но это совсем меня не беспокоило, так как я верила в поговорку: «Не везет в картах — повезет в любви».

— Нельзя говорить этого при Вальдо, мэм, — вмешался сэр Энтони. — Если он сегодня выиграет, перед ним сразу же встанет вопрос, чем занимается мисс Морли. Это должно было бы немедленно оттолкнуть его от карточного стола.

— Не слушай его, — Друзилла с улыбкой повернулась к маркизу. — Я знаю, как тебе ненавистны танцы. Если мне не с кем будет танцевать, я приду за тобой.

Маркиз с благодарностью посмотрел на нее.

— Должен заметить, Друзилла, ты более благоразумна, чем большинство женщин!

Он обменялся приветствиями с герцогом и герцогиней Девонширскими, а Друзиллу мгновенно окружили молодые щеголи, умолявшие ее оставить для них хоть один танец. Она отвлеклась на некоторое время, чтобы заполнить бальную карточку. Когда же она огляделась, то увидела, что Вальдо и вдовствующая маркиза уже ушли.

— Я оказалась одна, — обратилась она к сэру Энтони, которому она пообещала первый танец. — Представляете, какой приговор вынесут мне сильные мира сего?

Сэр Энтони перевел взгляд на восседавших на подиуме вдовствующих маркиз в диадемах и с лорнетами. Они внимательно разглядывали танцующих, обрушивая на них шквал критики.

— Они похожи на громко кудахтающих старых куриц, — заметил он. — Можете быть уверены, они про кого не скажут ни одного доброго слова, даже про самих себя.

— Возможно, придет день, и я тоже буду здесь сидеть, — улыбнулась Друзилла. — Подобные думы навевают грусть, не правда ли?

— Вы слишком сильны духом и неправдоподобно красивы, поэтому вы никогда не будете так выглядеть, — ответил он.

Она улыбнулась ему, но блеск его глаз смутил ее, и она отвела взгляд от его лица.

— Друзилла… — тихим голосом начал сэр Энтони.

Она подняла руку и приложила свой пальчик к его губам.

— Нет, не надо говорить… этого.

— Откуда вы знаете, что я собираюсь сказать? — спросил он.

— Я догадалась,— ответила Друзилла. — Вы можете этим все испортить. Я так счастлива, что вы мне друг, а мне сейчас очень нужны… друзья.

— Но это вовсе не дружеские чувства, — запротестовал сэр Энтони. — Чертов Вальдо, почему мы с вами не познакомились раньше?

— Прошу вас, давайте останемся друзьями, — взмолилась Друзилла. — Мне трудно объяснить вам, почему, но мы с Вальдо очень доверяем вам. Ваша дружба очень много значит для нас.

Блеск его глаз, которого она так боялась, стал меркнуть.

— Я хочу только одного — сделать что-нибудь для вас, — сказал он, — и, конечно, для… Вальдо. Так уж получается, что мужчина не всегда может бороться со своими чувствами.

— Но не следует проявлять их, — настаивала Друзилла. — Прошу вас, Энтони, дайте мне слово, что вы никогда не дадите волю своим чувствам.

Бессознательно она обратилась к нему по имени.

Он предложил ей руку, и они направились на балкон, который выходил в сад.

— Вы так красивы, Друзилла, — хрипло проговорил он. — Вы можете свести с ума любого мужчину, вы можете заставить его забыть обо всем на свете: о верности долгу, о чести — обо всем, кроме любви к нам.

— Мне кажется, ваше чувство ко мне — не любовь, — возразила Друзилла.

Он попробовал было протестовать, но она подняла руку.

— Нет, дайте мне договорить. Я немного нравлюсь нам, возможно, я возбуждаю ваш интерес, так как я — новое лицо, совершенно незнакомый вам человек. Но это не любовь. Любовь не такая, я ее представляю совсем по-другому.

— Что же такое любовь? — глухо спросил сэр Энтони.

Друзилла задумалась, а сэр Энтони внимательно наблюдал за ней.

— Мне кажется, — наконец проговорила она, — любить — это значит быть неотъемлемой частью друг друга. Каким бы ни был человек, которого любишь, хорошим или плохим, красивым или уродливым — это не имеет значения. Мне трудно объяснить. — Она замолчала, потом сказала, покачав головой: — Не слушайте меня, я говорю чепуху. Я никогда в жизни не любила, но просто мне кажется, что любовь проявляется… именно так.