Мэри весело рассмеялась.

– Простите, Мэри, я просто очень беспокоюсь за судьбу Скай, – пояснил он.

– Все вы одинаковы, – ответила Мэри. – Вы считаете, что если в одной руке художник держит кисть, то в другой – непременно бокал абсента? Дорогой мой, Челси сейчас не менее респектабельный район, чем Южный Кенсингтон, и куда более приличный, чем Мейфэр. Уверяю вас, те редкие проявления порока и свободной любви, которые случаются в Челси, имеют место в среде тех, кто только мнит себя художником, а на самом деле вовсе им не является.

Норман бы очень удивился, если бы узнал, насколько честолюбива Скай – причем исключительно ради него.

Он и понятия не имел, что падчерица отчаянно пытается достичь успеха во всем, за что только берется. Не знал, что она уже решила, что отчим обязательно должен стать одним из самых влиятельных предпринимателей Великобритании.

Скай, конечно же, понимала, что, будь она мужчиной, для нее непременно нашлось бы место на фабрике Нормана. Удалившись в конце концов от дел, Норман мог бы передать ей бразды правления своим производством, если бы у него не было наследника мужского пола. Но она не могла принимать активного участия в его делах, могла лишь слушать его рассказы о том, чем он занимается на фабрике. Норман частенько обсуждал с ней свои производственные дела, пусть даже она ничего в них не смыслила и ничем не могла помочь ему в решении бесконечных проблем. Хотя кое-что она все-таки понимала. Скай ценила доверие отчима и горько сожалела о том, что не родилась мальчишкой.

– Норману обязательно нужен сын, – сказала она как-то Мэри. – Тогда ему будет ради кого продолжать свое дело. Ведь каждый мужчина мечтает о том, чтобы передать дело своей жизни в руки наследника, сына, своей плоти и крови.

– Значит, ему придется еще раз жениться, – ответила Мэри. – Надеюсь, он не ошибется на этот…

Она тут же осеклась, поняв, что брякнула лишнее. Однако Скай прекрасно поняла, что хотела сказать ее собеседница.

– …раз, – закончила она за нее. – Можешь не притворяться, Мэри. Я знаю, что мама была совершенно неподходящим человеком для Нормана. Невозможно даже представить себе еще двух таких людей, у которых не было бы совсем ничего общего. С мамой Норман всегда чувствовал себя ужасно неловко. Я не раз наблюдала, как он теряется в ее присутствии. И мне всегда было его очень жалко. Да, было бы неплохо, если бы он нашел себе милую и добрую жену.

Проходя по Белгрейв-сквер по дороге домой, она заметила машину Нормана возле дома под номером 225.

Скай не могла объяснить, почему, увидев на лестнице отчима, она решила, что Норман подумывает о новой женитьбе. Она почувствовала это инстинктивно, не имея пока никаких на то оснований. Воображение подсказывало, что он уже не одинок. Когда он приветливо улыбнулся, Скай представила себе рядом с ним то самое овальное кукольное личико, которое она однажды случайно заметила в машине Нормана.

– Скажи мне правду! – потребовала она.

Норман отчего-то замялся и стал отрицать предположение падчерицы. Девушка поняла, что хотя Норман ни в чем не признался, ее предположения не лишены оснований.

– Не преувеличивай, – сказал Норман. – Я пришел сюда потому, что скоро мне придется часто бывать в Лондоне, и я решил вновь открыть этот дом.

– Замечательно, – ответила Скай. – Терпеть не могу, когда здесь все заперто на сто замков. Наш старый бедный домик выглядит таким заброшенным, правда? Конечно, дорогой, ты должен обязательно привести его в порядок.

– Именно это я и намерен сделать, – признался Норман. – И тебе придется мне в этом помочь.

– А что, если мой вкус не придется по нраву твоей будущей жене? – поддразнивая его, поинтересовалась Скай.

– Я уже сказал тебе, – решительно произнес Норман, – что не собираюсь жениться.

– А я вчера видела тебя с ней, – уличила его во лжи Скай.

– Когда? Где? – выпалил Норман.

– Она очень миленькая. Как ее зовут?

– Кого? – с непонимающим видом переспросил Норман.

И встретившись взглядом с падчерицей, понял, что та во что бы то ни стало вознамерилась удовлетворить свое любопытство. Он даже рассмеялся.

– Ну, хорошо, – сдался он. – Я тебе расскажу, уж если ты так настаиваешь. Ее зовут Карлотта, по профессии она актриса. Ее приемная мать – довольно известная особа по имени Магда Леншовски.

– Та самая необъятных размеров дама, которая занимается театральными костюмами? – спросила Скай. – Да я ее знаю. Я постоянно беру у нее напрокат платья для Бала Искусств в Челси.

– Да, именно она. Карлотта – ее приемная дочь.

– Она как, добрая? – спросила Скай. – Умная? Дорогой Норман, тебе нельзя жениться на какой-нибудь дурочке, пусть даже и симпатичной!

– Я вовсе не собираюсь на ней жениться, – сказал Норман. – Я даже не делал ей предложения.

– Но подумываешь об этом. Да? Признавайся! Ах, мой милый Норман, будь, пожалуйста, поосторожнее в выборе спутницы жизни. Ей понравился Мелчестер? Тебе надо подумать о том, как она отнесется к Мелчестеру.