Шрифт:
В один из бесподобных вечеров, проводимых на отдыхе, за легким ужином в кафе собрались три приятельницы, три светские львицы: Коко Шанель, актриса Габриэль Дорзиа и певица из «Опера-комик» Марта Давелли, которая совсем недавно триумфально выступила в «Мадам Баттерфляй» и «Кармен». Последняя была не только популярной певичкой, но и любовницей Великого князя Дмитрия Павловича, кузена свергнутого русского царя. В момент, когда ее возлюбленный отлучился, она шепнула Коко: «Если хочешь, я тебе его уступлю! Он мне дорого обходится».
«В присутствии великого князя в Биаррице не было ничего удивительного. Баскское побережье, как и Лазурное, было населено русскими аристократами, которые вынуждены были бежать из России в годы, последовавшие за октябрьским переворотом семнадцатого. Вполне естественно, они съехались туда, где все напоминало о минувшем счастье. Но большинство из них, потеряв в революционном пожаре все свое состояние, в то же время сохранили в неприкосновенности вкус к роскоши…»
Габриэль Бонер Дмитрий Павлович Романов показался писаным красавцем. Ей импонировали его высокий рост, крепкие, длинные ноги, зеленые глаза, в которых затаилась меланхолическая грусть. Ну и, конечно же, его неотразимый славянский шарм и полная странных приключений судьба. Он участвовал в убийстве «зловещего старца» Распутина, пользовавшегося покровительством царицы Александры и державшего в руках судьбу ее страдавшего гемофилией сына. От гнева императрицы Дмитрий бежал в Персию, взяв с собой своего верного слугу Петра – двухметрового гиганта, который опекал его с детства. Этот побег из России спас Дмитрия от расправы большевиков; он был далеко, когда в Екатеринбурге зловещей июльской ночью 1918 года кровь царской семьи обагрила стены подвала дома купца Ипатьева.
«Роскошь – это когда изнанка так же красива, как и лицо»
Вечерние платья от Шанель, 20 – 30-е годы ХХ века
Великий князь Дмитрий – внук Александра II, племянник Александра III, кузен Николая II, он потерял мать еще в младенчестве. Его отец, Великий князь Павел, командовавший императорской гвардией, виделся с сыном нечасто; а когда мальчику исполнилось одиннадцать лет, и сам оказался в изгнании. Ребенка передоверили московскому градоначальнику Великому князю Сергею с супругой.
Но Великий князь Сергей пал жертвой покушения, подготовленного большевиками-террористами. «Габриэль влекло к Дмитрию еще и то, что, несмотря на несопоставимость условий, в которых они дотоле жили, в началах их жизненных путей наблюдалась некая схожесть»; «Сиротские детство и отрочество, в которые так недоставало радостей, оттенили его прекрасные зеленые глаза налетом меланхолии. Кто лучше Габриэль мог понять его отчаяние?!»
Позже Коко, часто бывающая в театре, с эксцентричной значимостью произнесет:
– Принцы крови всегда вызывали у меня безмерную жалость. Их ремесло, когда они его исполняют, – самое грустное из всех возможных; но еще хуже, когда они не могут исполнять его.
Русский изгнанник, без сомнений, терпел материальную нужду, о чем свидетельствовали его потертый пиджак и покрытые трещинами башмаки. Хваткая Габриэль Шанель тут же пригласила Дмитрия в сентябре поселиться у нее в Гарше вместе со своим слугой Петром. Вилла «Бель Респиро» достаточно вместительна, чтобы приютить всех. К тому же, добавила она, там он встретится со своим соотечественником Стравинским и его семьей.
«Я создавала одежду для женщин всего мира, а теперь они стремятся ходить раздетыми»
Купальная мода 20-х годов ХХ века
А гость Игорь Стравинский вдруг почувствовал в себе неудержимую страсть к богатой женщине. А. Гидель свидетельствует:
« – Вы ведь женаты, Игорь, – возразила она, когда композитор признался ей в любви. – Представляете, что станет с вашей женой Екатериной, если она узнает…
Он ответил ей вполне по-русски:
– Она знает, что я вас люблю. Кому еще, кроме нее, я могу поверить такую великую тайну?!
Но эта обезоруживающая реплика ничуть не изменила отношения к нему Коко».
А здесь еще – в этом завораживающем многоугольнике отношений – встряла склочная подруга Мися Годебска, которая «терпеть не могла, когда что-то происходило между ее друзьями без ее ведома».
Мися, «обладавшая редкостным талантом затевать ссоры», принялась накалять обстановку, драматизируя ситуацию; она уверяла хозяйку «Бель Респиро», будто Стравинский собрался разводиться со своей Екатериной, чтобы взять в жены Коко. Скандалы, в которые включились все домочадцы Коко, а также близкие Миси, вплоть до ее супруга, тяготили Шанель. Она мучилась, Стравинский бесился.
Позже, когда «Русский балет» отправился в Испанию, Игорь пригласил Коко в Барселону, где он дирижировал оркестром. Вместо этого дама решает приступить к соблазнению Великого князя Дмитрия. Она пригласила его запросто, без сантиментов:
– Еду в Монте-Карло, хочу обкатать новую машину. Ты поедешь со мной?
Великий князь явно колеблется, ему неловко признаться, что… наконец он выдавливает:
– Мои финансовые возможности ограничены.
На переднем плане сидят Серж Лифарь и Коко Шанель, сзади сидит И. Стравинский