Шрифт:
На обратном пути, проходя мимо камеры, начальник снова услышал ровное дыхание и сквозь решетчатую дверь заглянул внутрь. Если бы ММ мог видеть его, он не сделал бы этого, но сейчас — что ж, сейчас можно было и заглянуть.
Луч света из узкого оконца упал на лицо спящего. Начальник впервые заметил, каким измученным и усталым выглядит заключенней. Вдруг ММ слегка пошевелился, и начальник с виноватым видом поспешил прочь по коридору. В тот же вечер, после шести, он спросил надзирателя, все ли в порядке в тринадцатой камере.
— Да, сэр, — ответил тот, — разве что ел он не очень хорошо.
Чуть позже семи начальник встретил доктора Рэнсома и мистера Филдинга — встретил с чувством выполненного долга. Он собирался показать им записки на клочках полотна и поведать им полную — и продолжительную — историю своих злоключений. Но ему помешал часовой, стоявший на посту с той стороны тюрьмы, которая выходила к реке.
— Электричество на моем участке не работает, — доложил он начальнику.
— Черт побери, этот человек — колдун! — взревел тот. — Все идет кувырком с тех пор, как он здесь.
Часовой вернулся на свой пост в темноте, а начальник набрал номер электрической компании.
— Это из Чизхолмской тюрьмы, — сказал он в трубку. — Пришлите сюда двух-трех человек как можно быстрее — наладить освещение.
Очевидно, ответ был обнадеживающим, потому что начальник положил трубку и вышел во двор. Пока доктор Рэнсом и мистер Филдинг ждали начальника, часовой от наружных ворот вошел со срочным письмом. Доктор Рэнсом случайно заметил адрес, и когда часовой вышел, взял конверт, чтобы взглянуть на него поближе.
— Боже правый! — воскликнул он.
— Что такое? — поинтересовался мистер Филдинг.
Вместо ответа доктор протянул ему письмо. Мистер Филдинг внимательно рассмотрел его.
— Совпадение, — сказал он. — Я уверен.
Было почти восемь, когда начальник возвратился к себе в кабинет. Электрики приехали в фургоне и теперь были заняты работой. Начальник нажал кнопку звонка, чтобы связаться с часовым у наружных ворот.
— Сколько электриков вошло? — спросил он по внутренней связи. — Четверо? Трое рабочих в комбинезонах и управляющий? В сюртуке и шляпе? Хорошо. Следите, чтобы столько же вышло наружу. Это все.
Он повернулся к доктору Рэнсому и мистеру Филдингу.
— Приходится соблюдать осторожность, — нескрываемый сарказм звучал в его голосе, — особенно с тех пор, как у нас тут сидят ученые.
Начальник не глядя взял в руки срочное письмо и принялся распечатывать его.
— Сейчас… только прочту… я хотел бы рассказать вам, господа, кое-что о том, как… О господи! — воскликнул начальник, едва взглянув на письмо. Он опустился на стул, раскрыв рот и остолбенев от изумления.
— Что это? — спросил мистер Филдинг.
— Срочное из тринадцатой камеры, — проговорил начальник. — Приглашение на ужин!
— Что?! — Двое одновременно вскочили с мест.
Все еще изумленно глядя на письмо, начальник крикнул надзирателю в коридор:
— Беги в тринадцатую камеру и посмотри, там ли заключенный.
Надзиратель бросился выполнять приказ, в то время как доктор Рэнсом и мистер Филдинг изучали письмо.
— Несомненно, это писал Ван Дузен, — сказал доктор Рэнсом. — Я хорошо знаю его почерк.
В этот миг раздался телефонный звонок. Вызывал часовой от наружных ворот. Начальник, в полуобмороке, поднял трубку.
— Алло! Два репортера? Пропустите!
Он резко повернулся к доктору Рэнсому и мистеру Филдингу:
— Но этот человек не мог уйти! Он должен быть в камере.
Тем временем возвратился надзиратель.
— Он по-прежнему в камере, сэр, — доложил он. — Я его видел. Лежит на койке.
— Здесь, я же говорил, — с облегчением вздохнул начальник. — Но как он отправил это письмо?
Послышался стук в стальную дверь, что вела с тюремного двора в кабинет начальника.
— Это репортеры. Впустите их, — приказал начальник надзирателю и обратился к двум джентльменам: — Не заговаривайте об этом в их присутствии, иначе я хлопот не оберусь.
Дверь открылась, и вошли два человека.
— Добрый вечер, господа, — произнес один из них. Начальник тюрьмы хорошо знал его: это был Хатчинсон Хэтч, репортер.
— Ну? — раздраженно перебил его другой. — Я здесь!