– И чем это лучше тупикового, – буркнула Натача.

– Именно так я и подумал, в точности, ха-ха! – Проводник даже хохотнул, совпадение его повеселило, и это было добрым знаком. – А ничем! Но, к нашему везению, все не настолько запущенно. Оказавшись в безвыходной на пер-рвый взгляд ситуации, я решил, что возвращаться в этот сектор нет смысла, и продолжил свои поиски там.

– Что же ты искал? – снова спросила Натача.

Она так же, как и Большой, предпочла сделать вид, что не заметила словосочетание «возвращаться нет смысла». Проводник не всесилен, со всеми своими суперопытом и сверхчутьем – он все-таки человек. Несси может прокладывать сколько угодно маршрутов и помнить их назубок, но сохранить их в изученном ранее и зафиксированном виде он совершенно не властен.

Натача уже достаточно повидала и пережила с того момента, как очнулась в жарких джунглях, где ее спас и приютил Николас, чтобы понимать главное.

Все, кто внутри Зоны, в любой из ее линий, никакой власти над ней не имеют. Они могут только попытаться проскользнуть между ее когтей и зубов, увернуться от ударов хвостов и лап, отпрыгнуть от разверзнутой пасти… В надежде, что Удача не отвернется и Чутье, распознавая вероятности, не позволит совершить неверный шаг. Не ошибется, не заведет в никуда.

– Сама могла бы догадаться, я искал местных разумных, обладающих необходимой информацией, – ответил проводник. – Знающих людей, так сказать. В каждом сектор-ре можно попытаться найти индивидуумов, которые либо находились в нем изначально, либо позже появились, как-то приспособились и обжились. Как пр-равило, аборигены где-нибудь да находятся. А среди них и таких, кто попал извне и… Ну, да что я вам говорю, вы и сами знаете, не первый день в пути.

Несси замолчал, вгляделся в дорогу. Возможно, ему там что-то померещилось. Или почуялось… Натача ничего тревожащего не чувствовала, а глазами видела, что впереди никого живого не наблюдается. Расчищенная в снегу дорога уводила вдаль и была совершенно пустой. Если все живое в этой опустевшей линии бытия исчезло, то совсем недавно. Буквально позавчера.

Натача внезапно осознала, насколько им троим повезло. Они прибыли сюда на следующий день после реализации самого, пожалуй, кардинального из способов, которым Зона способна погубить. Сутками раньше, и…

– Сектор, в котором я очутился, пройдя отсюда, и в который мы сейчас направляемся, не стал исключением. Информированные люди нашлись и в нем, хотя мне, откр-ровенно говоря, сильно повезло, что я нашел их достаточно быстро. Старшего и мудрейшего из них зовут Сержант, уж не знаю почему. Он-то и посвятил меня в суть происходящего. К счастью, он сразу понял, что мы не собираемся вторгаться в их местный расклад. Нам просто нужно пр-ройти мимо.

– Так все эти люди, получается, тоже застряли здесь, как и мы?! – снова осмелилась спросить Натача. Не утерпела. Прозрачный намек на то, чтобы лишний раз не открывала рот, она поняла и приняла его обоснованность, но… до чего тяжко бороться с собственной натурой!

– Нет-нет, – замотал головой проводник и продолжил рассказывать: – В отличие от нас почти все эти люди, изначально пребывавшие или появившиеся позже, теперь являются полноценной частью той среды обитания, в которой родились или насильно оказались. Цель их существования и задачи, поставленные ими себе, мне неизвестны, да и, по правде сказать, совершенно не интересны. К тому же все это в любом случае для нас имеет мало значения. Хорошо, что я был посвящен в нюансы создавшейся ситуации, но еще важнее то, что они согласились нам помочь… В каждом секторе, где вообще можно хоть как-то жить, обычно есть туземцы. Они никуда не стр-ремятся уходить, поэтому разве что случайно могут угодить в любые подозрительные двери, люки, лазы, арки, дыр-рки, проемы и тому подобное. Но среди обитателей обязательно есть и те, кому, наоборот, очень интересно узнавать расположение нужных дверей, и они пользуются знанием в своих целях… Некоторые из них тоже попали извне и приспособились.

Несси повернул голову вправо и глянул на заднее сиденье, где сидели, тесно прижавшись друг к дружке, ведомый и ведомая.

– Такое страстное желание, как у вас, является скорее исключением. Вы жаждете возвращения домой во что бы то ни стало, – сказал он и снова повернул лицо к лобовому стеклу. – Мы, люди… э-э-э, условно говоря, к какому бы из биовидов ни принадлежали, существа живучие, так или иначе принор-равливаемся ко всему. Подавляющее большинство или погибает, или приспосабливается к той среде, в которую угораздило попасть. Выжившие и устроившиеся в дальнейшем предпочитают не рисковать и не отпр-равляются вот так, в неизвестность, как вы. Поэтому не забывайте, что мы трое в любом из здешних мирочков обр-речены на участь чужаков. Мы не остаемся, а проходим куда-то мимо. Прохожие везде не свои.

Натача переглянулась с Большим, но промолчала, как и он. Собственно, это было правдой. Из любого правила должны быть исключения.

Они с Николасом обрели друг друга, можно сказать. Без нее он не решился бы покинуть Бункер, а она без него не продвинулась бы дальше одной-единственной линии. Той самой, в которую однажды попала из дому и в которой ей невероятно повезло встретиться с ним. С человеком, который оказался исключением из правил, исключением из закона джунглей, в смрадную глубь которых ее угораздило провалиться.

Она почти не вспоминала, на что пришлось решиться ей самой и что сделать, чтобы прозябающий в одиночестве у видеомагнитофона, смирившийся с неизбежностью голодной смерти, опустившийся и смирившийся отшельник отправился в путь. Уже свыклась. Да и после того как открыли Ворота, вышли за Частокол и покинули Дом, столько всего приключилось, что тогдашние мучения и отвращение к нежеланному партнеру теперь казались игрушечными. В прямом смысле детскими проблемами. За время, проведенное в пути сквозь адовы сегменты, она повзрослела на порядок больше, чем у нее прибавилось биологического возраста.