Однако народ был Камиллом недоволен: его обвиняли в неправильном разделе добычи, в том, что он отобрал у народа десятую часть, якобы обещанную Аполлону. Особенно возросло недовольство, когда Камилл после очередной победы добычу отдал в казну, а не солдатам. Обиды все множились, триумфатора обвинили в растрате. В конце концов, Камилла потащили в суд. Он собрал у себя представителей своей трибы и клиентов, и они стали совещаться, что делать. Друзья обещали заплатить штраф, каким бы большим он ни был, но от суда Камилла они спасти не могли. Тогда Камилл удалился в изгнание. Заочно его приговорили к штрафу в 15 000 тяжелых ассов.

А страшная опасность была уже близко: галлы перевалили через Альпы и стали спускаться на равнины. Этруски оказались между двух огней — с одной стороны их теснили галлы, с другой — все больше набирал силу Рим. Галлы осадили этрусский город Клузий. Мало надеясь на помощь, этруски все же послали в Рим послов, умоляя спасти их. И Рим помог. Но не из благородства или чувства справедливости, но лишь по глупости. Отправленные в Клузий послы — три сына Марка Фабия Амбуста — сначала стали вести переговоры, пытаясь примирить галлов и этрусков. Но галлы потребовали от этрусков землю, те отказались, переговоры прекратились, дело дошло до битвы. Римские послы имели глупость ввязаться в бой на стороне клузийцев. К тому же один из воинственных юношей убил галльского вождя и был узнан. Галлы отправили своих послов к римлянам с требованием выдать Фабиев, нарушивших право народов. Но нарушители были слишком знатны, и народное собрание, на чью волю сенат передал решение этого вопроса, отказалось выдать Фабиев. Зато их избрали на следующий год военными трибунами с консульской властью. После таких обид галлы забыли про Клузий и двинулись на Рим.

Римлянам удалось собрать четыре легиона. Со вспомогательными войсками республика смогла выставить 40 000 солдат. Но беда в том, что эта армия была плохо обучена, большинство в первый раз взяли в руки оружие. Войско вышло навстречу неприятелю и встретило галлов в 11 милях от Города.

Битва с галлами произошла 18 июля 390 г. до н. э. (Битва при реке Аллии).

Военные трибуны, даже не соорудив лагеря, где можно было бы укрыться на случай поражения, выстроились в боевой порядок. Римский строй был слишком растянут — так военачальники попытались предотвратить обход противником с тыла. Но все равно строй был короче, чем у галлов. К тому же резерв римляне поставили на холме за правым флангом, и, увидев эти войска, вождь галлов Бренн решил направить удар именно на правое крыло, чтобы первым делом лишить римлян резерва. Едва начался бой, как римляне дрогнули. Левый фланг, даже не вступив в бой, пустился в бегство. При этом бежать им было практически некуда: за спиной у них был Тибр. Страшная резня произошла на берегу Тибра. Многие утонули в реке. Но самые быстроногие (и немало) добрались до города Вейи. Беглецы же с правого фланга кинулись в Рим.

Победители-галлы даже не спешили в Город. Они собирали доспехи убитых и складывали в кучи. А Город был в ужасе. Оставшимися силами оборонить Город не было никакой возможности. Но после столь унизительного поражения римляне проявили удивительную стойкость духа — еще не раз в их истории будут минуты небывалого подъема после страшной катастрофы. Юноши и самые крепкие из сенаторов укрылись в крепости на Капитолии, которую решено было оборонять до последнего. Часть женщин ушли со своими мужьями и сыновьями в крепость — бросить их в Городе мужчины просто не могли. Чтобы народ не обвинил патрициев и сенат в предательстве, старики — триумфаторы и бывшие консулы, которые уже не могли сражаться, заявили, что не оставят Город. Большинству населения негде было укрыться. Толпа кинулась через Тибр, неся то, что можно унести, в надежде спрятаться в деревнях или соседних городах. Девы-весталки часть святынь положили в пифос [26] и закопали. Взяв с собой самые ценные святыни, весталки пошли вместе с остальными через Свайный мост пешком. Один из беглецов, плебей Луций Альбин вез на телеге свою жену и детей. Увидев бредущих пешком весталок, он велел жене и детям слезть с повозки, усадил жриц и доставил их в этрусский город Цере.

После того как в Риме закончились приготовления к обороне крепости, старцы разошлись по домам. Готовясь к смерти, они оделись в праздничные и священные одежды и уселись на курульные кресла, ожидая прихода врага. При этом они совершали определенный ритуал принесения себя в жертву, когда вместе с собой человек обрекал подземным богам и своих убийц.

И вот галлы вступили в незапертые Коллинские ворота в Рим. Оставив напротив крепости небольшой отряд, дабы римляне не совершили вылазку, галлы кинулись грабить Город. Один из галлов погладил по бороде сидящего в своем кресле старика Марка Папирия, и старик, разгневавшись, ударил наглеца жезлом из слоновой кости. Папирий тут же был убит. После этого началась беспощадная резня, дома подожгли, Рим запылал. Осажденные в крепости видели, как галлы уничтожают Город, но ничего не могли поделать.

Закончив грабежи, галлы решили штурмовать Капитолийскую крепость. Однако склоны холма были слишком крутыми. Защитники встречали нападавших на середине склона и сбрасывали вниз. Взять Крепость приступом было практически невозможно. Часть войск осталась осаждать крепость, а часть отправилась грабить окрестности.

Тем временем Камилл жил в изгнании в Ардее. И вдруг пришло известие, что галльское войско направилось к этому городку. Камилл уговорил ардеян поставить его во главе войска и оказать сопротивление галлам. Ардеяне согласились. Ночью очень тихо вышли они из Ардеи и напали на лагерь варваров.

Тем временем в Вейях с каждым днем собиралось все больше беглецов, приходили и добровольцы из Лация. Решено было призвать из Ардеи Камилла. Он прибыл в Вейи и был провозглашен диктатором.

Крепость в Риме продолжала защищаться. Но всё едва не решила случайность. Галлы обнаружили более или менее пологий подъем на скалу. Они полезли вверх, становясь на плечи друг другу и передавая оружие из рук в руки. Собаки проспали эту опасность. Но гуси, посвященные Юноне, которых осажденные до сих пор не съели, несмотря на голод, загоготали и захлопали крыльями. Проснулся бывший консул Марк Манлий (дом его был здесь, на Капитолии), схватился за оружие. Ударом щита он сбил первого галла, успевшего залезть наверх, второго зарубил мечом. Манлий дрался до тех пор, пока не подоспели остальные. Галлов сбросили со скалы, а Марку в знак благодарности каждый принес по полуфунту полбы [27] и по кварте вина. Сначала решено было казнить всех часовых, проспавших нападение. Но потом смилостивились и сбросили со скалы лишь одного — чья вина была очевидна.

Осада продолжалась семь месяцев. Но обороняться дольше не было никакой возможности: осажденные терпели страшный голод, и было решено заплатить галлам выкуп.

Галлы потребовали тысячу фунтов золота. С наглостью, достойной победителя, галлы принесли неправильные весы. Римляне пытались возражать. Напрасное занятие. Вождь галлов Бренн снял с себя пояс с перевязью и положил на весы, произнеся сакраментальную фразу: «Горе побежденным!»

Галлы ушли из Рима, нагрузившись добычей и прихватив выкуп в 1 000 фунтов [28] . Но и этого им показалось мало — не богат был Рим в те годы — и галлы решили поживиться еще имуществом маленького города в Южном Лации под названием Весции. Тут Камилл со своим войском догнал их, напал и разбил [28] . И добычу отнял, и золото. Поскольку золото было собрано из храмов и теперь уже никто не мог разобраться, чье оно и откуда, да еще всякой прочей добычи было у галлов немало, то все сокровища решено было посвятить Юпитеру Капитолийскому и спрятать под троном верховного бога. Три века оно там хранилось. Но настали смутные времена. Нет, не галлы напали вновь — теперь римляне сами покоряли галлов. Но смута внутренняя потрясла республику. И золото исчезло в 52 г. до н. э., в третье консульство Гнея Помпея Великого. Храмовый служитель, отвечавший за хранение злата, был схвачен, но успел разломить гемму на кольце, под которой был спрятан быстродействующий яд, и отравился. Так что узнать, куда «уплыло» золото Рима, не представляется возможным.