Теппик осторожно прислонил крышку к стене и дотронулся до волос девушки. Она пробормотала что-то во сне и повернулась поудобнее.

– Эй, – шепнул Теппик, – пожалуй, пора просыпаться.

Птраси снова перевернулась и пробормотала что-то вроде: «Встфлгл».

Теппик не знал, что делать. Ни Диос, ни его наставники не готовили его к такого рода ситуации. Он знал по меньшей мере семьдесят способов убить спящего человека, но ни одного – как разбудить его перед этим.

Теппик осторожно дотронулся пальцем до самой нейтральной части ее тела. Птраси открыла глаза.

– А, это ты, – зевнула она.

– Я пришел забрать тебя отсюда, – прошептал Теппик. – Ты проспала весь день.

– Я слышала, как кто-то разговаривает, – промолвила девушка, потягиваясь так, что Теппик поспешил отвернуться. – Это был все тот же жрец, ну, похожий на лысого орла. Жуткий человек!

– Правда? Ты так думаешь? – Теппик облегченно вздохнул, услышав это непредвзятое мнение.

– Да. Я и затаилась. А еще царь приходил. Новый.

– О, и он здесь был? – слабо спросил Теппик. Тон, которым она произнесла слово «новый», стилетом пронзил его сердце.

– Все девушки говорят, что он со странностями,– добавила Птраси, пока Теппик помогал ей выбраться из ящика. – Знаешь, вообще-то до меня можно дотрагиваться, я не фарфоровая.

Он поддержал ее руку, чувствуя, что больше всего на свете ему сейчас хочется принять холодную ванну и хорошенько проветриться, пробежавшись по крышам.

– А ты убийца, да? – продолжала Птраси. – Я про это вспомнила, когда ты уже ушел. Убийца, откуда-то из-за границы. Смотри-ка, весь в черном. Ты что, хочешь убить царя?

– Я бы не против, – ответил Теппик. – Он начинает действовать мне на нервы. Слушай, ты не могла бы снять свои браслеты?

– Зачем?

– От них такой шум, когда ты идешь… Даже серьги в ушах Птраси, казалось, вызванивали часы, когда она поворачивала голову.

– Не хочу, – топнула ножкой Птраси. – Без них я буду как голая.

– Ты и в них почти голая, – прошипел Теппик. – Пожалуйста!

– Она умеет играть на цимбалах,– произнесла тень Теппицимона XXVII, не зная, какое еще умение в ней отметить. – Правда, не то чтобы очень. Разучила до пятой страницы «Маленькие пьесы, для развития беглости пальцев».

Теппик ползком пробрался к выходу из комнаты бальзамировщиков, периодически подолгу прислушиваясь. Во дворце стояла тишина, прерываемая только тяжелым дыханием и доносящимся сзади звоном: это Птраси снимала с себя украшения. Теппик по-пластунски вернулся обратно.

– Пожалуйста, поторопись, – взмолился он, – времени у нас… Птраси плакала.

– Ну, – промямлил Теппик. – Ну…

– Некоторые мне подарила еще бабушка, – всхлипнула Птраси. – И старый царь тоже делал мне подарки. А вот эти серьги хранились у нас дома много-много лет. Поставь себя на мое место!

– Видишь ли, она эти драгоценности не просто носит,– пояснила тень Теппицимона XXVII. – Они как бы часть ее самой.

«До чего же проницательным я стал, – добавил он уже сам для себя. – И почему мы после смерти вдруг резко умнеем?»

– Да, но я не ношу украшений, – ответил Теппик.

– А все эти твои кинжалы и прочие штучки?

– Они нужны мне для работы.

– Что ж, ладно.

– Послушай, можешь не выбрасывать их, вот, положи в мою сумку, – добавил Теппик. – Но нам надо идти, и как можно скорее. Пожалуйста!

– До свидания,– печально изрекла тень, глядя, как молодые люди выскользнули во двор.

Потом, плавно проплыв по комнате, вернулась к своим останкам – не лучшая компания.

Ветер на крыше был еще суше и жарче. За рекой одна из старых пирамид уже светилась, но отсветы казались слабее – что-то было не так.

– У меня кожа как будто зудит, – заметила Птраси. – Что-то случилось?

– Словно мы попали в грозу… – задумчиво пробормотал Теппик, глядя через реку на Великую Пирамиду.

Сейчас она была похожа на черный треугольный провал в ночи. Люди метались вокруг ее основания, как психи, наблюдающие пожар родного дурдома.