— Ты права, но тогда я этого не понимал и думал, что должен подняться до твоего уровня. Единственный выход я видел в том, чтобы стать успешным бизнесменом и иметь столько денег, сколько было у твоего отца.

— О Пэйс! — вздохнула Хоуп, а сердце ее разрывалось на части. — Прекрасно, когда человек богат, но для любви это не имеет большого значения.

— Дело не только в деньгах. Я хотел доказать тебе, что могу быть не хуже других, а даже лучше. Что я могу заботиться о тебе, защищать тебя, что могу купить тебе все, что ты только пожелаешь.

Хоуп заглянула ему в глаза и прочла в них тревогу и заботу, которых не замечала прежде. А еще заметила седину в волосах Пэйса.

— Моему сердцу был нужен только ты.

Пэйс взял Хоуп за подбородок, отчего ее сердце бешено заколотилось, и провел кончиком большого пальца по ее губам.

— А теперь, Хоуп? Что теперь?

Пэйс обволакивал ее своими чарами, но Хоуп не хотела ему подчиняться и боролась изо всех сил.

— «Теперь» для нас не существует, — произнесла она. Но такой ответ ей подсказывал разум, а не сердце. — В моей жизни теперь есть только работа.

Глава 7

На следующей неделе Хоуп позвонила Бетани. Она решила сказать ей, что подготовка свадьбы невозможна без участия невесты, но услышала автоответчик. По-видимому, девушки не было в городе, и Хоуп стала нервничать.

В понедельник Хоуп и Пэйс посетили еще три отеля, но ни один из них ему не понравился. Первый оказался недостаточно шикарным, второй — недостаточно вместительным, а третий просто не подошел. Спускаясь по ступеням последнего отеля, Хоуп совсем пала духом.

Она повернулась к Пэйсу. Солнечные блики играли в его волосах и отражались в золотых часах. Каждая деталь его внешности говорила о том, что перед ней удачливый бизнесмен, богатый холостяк. Женщины, проходившие мимо, оборачивались и смотрели на него с явным интересом. Хоуп попыталась сосредоточиться на работе, но работать с каждым днем становилось все труднее, особенно после второго поцелуя. Тогда в кафе Пэйс не обратил никакого внимания на ее слова. Он лишь накрыл ее губы своими, и Хоуп ответила на поцелуй, не в силах справиться с собой.

— Чего ты хочешь? — спросила она, когда они вышли из отеля. — Складывается впечатление, что я чего-то не понимаю.

Пэйс сунул руку в нагрудный карман и достал оттуда солнечные очки. Они полностью скрыли выражение его глаз от Хоуп, и она почувствовала себя крайне скованно, хотя голос его был таким же спокойным и ровным, как и прежде.

— Знаешь, Хоуп, я не совсем уверен. — Он повернул голову, осматривая восхитительную лужайку, раскинувшуюся перед элегантным отелем. — Может, нужно поискать еще.

Хоуп едва сдержала стон. Не может быть! Неужели ей придется потратить еще одну неделю на бесцельное хождение из отеля в отель, постоянно прогоняя от себя мысли о спальнях, расположенных прямо у нее над головой? И снова обедать с Пэйсом и при этом страстно желать его? Она ругала себя последними словами, но ничего не помогало. Она постоянно думала о Пэйсе.

Это открытие потрясло ее. Она ведь не из тех женщин, которые размышляют о мужчинах подобным образом. После развода Хоуп похоронила свою чувственность, набросив на себя маску холодной элегантности. Но всего за несколько недель Пэйсу удалось пробудить дремавшую в Хоуп страсть и заставить ее расцвести пышным цветом. «Я не должна этого допустить, — думала Хоуп, — не должна». И попыталась подыскать более или менее благовидный предлог для отказа.

— У меня есть другие клиенты. Может, ты посмотришь другие отели сам? Я составлю список.

— Список? — Пэйс сдвинул очки на кончик носа и с обидой посмотрел на Хоуп поверх оправы. — Я плачу тебе не за то, чтобы ты составляла мне списки. Мне нужно знать твое мнение.

Чувство вины за непрофессионально выполняемую работу боролось в Хоуп с чувством вины за ее влечение к Пэйсу.

— Если тебе интересно мое мнение, то вот оно: выбери тот отель, который мы осматривали перед ленчем. Это идеальное место. Изысканная атмосфера, вместительный танцевальный зал, прекрасная кухня…

Но Пэйс уже нетерпеливо качал головой.

— Все так, но у меня такое ощущение, что это не то, что нужно.

Как Хоуп ни старалась, в ее голосе ясно слышалось раздражение:

— Что ты хочешь этим сказать?

Пэйс снял очки и окинул Хоуп проницательным взглядом.

— Не могу объяснить. Я должен почувствовать, что нашел то, что нужно. Ты знаешь, как это бывает. — Он помолчал, потом заговорил снова: — Вот, например, ты. Когда я дотрагиваюсь до тебя, — он протянул руку и ласково погладил ее шею согнутым пальцем, — я знаю, какой нежной на ощупь будет твоя кожа и какой сладкий аромат будет от нее исходить. А твое сердце, — он положил палец на небольшую ямку на шее Хоуп, — начнет биться как сейчас. Вот это и значит, что передо мной само совершенство.