— Я действительно люблю ее, и она единственная женщина, которую я когда-либо любил. — Хоуп услышала тихий щелчок — судя по всему, Пэйс захлопнул коробочку для украшений, и этот звук эхом отозвался в ее сердце. — К сожалению, она не разделяет моих чувств.

— Мне очень жаль, — искренне сказала невидимая женщина. — У нас с мужем тоже были проблемы, но в конце концов все разрешилось. Может, и у вас все будет хорошо.

Хоуп услышала звук отодвигаемых стульев. Очевидно, разговор был окончен. Она знала, что ей следует уйти, но ноги точно приросли к полу.

Женщина заговорила снова:

— Уверена, что с продажей камня у меня не возникнет проблем, но я все же решила сначала предложить его вам. Я…

Но Пэйс резко перебил ее:

— Мне кажется, вы не совсем меня поняли. Мне нужен этот камень, миссис Моррис. Я никогда не видел, чтобы сапфир так передавал цвет глаз Хоуп.

— Извините, — быстро ответила женщина, — я думала…

— Не стоит извиняться, — произнес Пэйс. — Ваше замешательство вполне понятно. Я хочу, чтобы вы выполнили мой заказ. — До слуха Хоуп донесся звук вырываемого из чековой книжки листка. — Я думаю, этой суммы будет достаточно в качестве залога?

— Да, вполне, — послышался ответ.

— Я хочу, чтобы по обе стороны сапфира располагались чистейшей воды бриллианты. Пусть камни оправят в желтое золото. — В голосе Пэйса слышалось некоторое замешательство, затем его тон смягчился: — Она — это сапфир, голубой и сверкающий, а я — бриллианты, холодные и крепкие. — Его смех оборвался, и он добавил: — Она никогда не наденет это кольцо, но я оставлю его себе как напоминание о том, что я потерял.

И тут лед в сердце Хоуп растаял, и она отмела прочь остатки сомнений. Сделав глубокий вдох, она толкнула дверь и вошла в комнату, держа коробку под мышкой.

Пораженный Пэйс сначала посмотрел на нее, затем перевел взгляд на коробку.

— Ты ничего не потерял, — сказала Хоуп, — более того, это только начало.

Краем глаза Хоуп заметила, как женщина-ювелир взяла свой портфель и выскользнула за дверь. Взгляд Пэйса проникал ей в самое сердце, и она чувствовала себя так же, как в тот день, когда он ждал ее перед церковью в день их свадьбы. «Время лжи прошло, — говорили черные глаза Пэйса, — теперь впереди только правда».

И в этот самый момент Хоуп поняла то, что знала всегда — несмотря ни на что, они все равно будут принадлежать друг другу. Она всем сердцем любит Пэйса, а он отвечает ей взаимностью. Все чувства и мысли Хоуп принадлежат Пэйсу. Он медленно обошел стол и приблизился к Хоуп.

— Ты и в самом деле так думаешь?

Хоуп не могла винить его за скептицизм, от которого потемнели его и без того черные глаза.

— Я никогда ничего не говорю напрасно. Ты мог бы уже понять это.

Когда Пэйс поднял руку, чтобы дотронуться до лица Хоуп, она заметила, как дрожат его пальцы. Это зрелище парализовало ее, и с ошеломляющей ясностью Хоуп поняла, как много она значит для Пэйса и как много он значит для нее. Она схватила его руку и поцеловала в ладонь. И в то же мгновение Пэйс прижал Хоуп к себе.

Так они и стояли, держа друг друга в объятиях, понимая, как близко были к тому, чтобы навсегда оставить в прошлом это восхитительное мгновение. Хоуп зарылась лицом в плечо Пэйса, вцепившись руками в лацканы. А Пэйс прижимал ее к груди, бессвязно шепча ей на ухо слова любви. Когда же Хоуп наконец подняла голову и встретила испытующий взгляд Пэйса, у нее заныло сердце.

— Я люблю тебя, — просто сказала она. — И всегда любила. И всегда буду любить.

Пэйс кивнул.

— Господи, Хоуп, я тоже люблю тебя! Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

— Простить тебя? Конечно, если только…

— …я не буду совать свой нос в твои дела. — Он поднял вверх правую ладонь. — Обещаю! Честное слово! Никогда в жизни!

— Никогда? — Вопросительно вскинув брови, Хоуп снова поцеловала ладонь Пэйса, не сводя взгляда с его лица. — Никогда не станешь больше помогать мне? Даже если мне очень нужна будет твоя помощь?

— Тебе же никто не нужен, помнишь?

— Правильно, — кивнула она. — Но ведь ты изменился. Отняв руку от ее лица, Пэйс заключил Хоуп в объятия.

— Значит, мы оба лгали… И все же есть одно обстоятельство, которое никогда не изменится.

Хоуп обняла Пэйса так крепко, как только могла, а потом слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза.

— И что это такое?

— Моя любовь к тебе, — ответил он. И в следующее мгновение его губы накрыли ее.

Хоуп прильнула к Пэйсу, обвив руками его шею и погрузив пальцы в волосы, ощущая, как ее начинает увлекать за собой водоворот исходившей от Пэйса энергии. А когда наконец поцелуй закончился, Хоуп пришлось некоторое время стоять, держась за Пэйса, и ждать, когда мир вокруг нее перестанет вращаться. И как она могла допустить мысль о том, что сможет прожить жизнь без этого мужчины? И что может быть важнее этого момента? Губы Пэйса требовательно приблизились к губам Хоуп, и она, дрожа от счастья, сдалась. Но в тот же самый момент на столе Пэйса пронзительно зазвенел телефон, и Хоуп испуганно отпрянула назад.