– Ну, положим, деньги я получаю не только от него. И от него в дальнейшем получать не собираюсь. Да и шейх отвалил гораздо больше. Вам ли не знать, дорогой дядюшка?

– А подарки тебе лично сделал? У них вообще-то это принято.

– Сделал, – подтвердил племянник. – И кормят на убой. И баб предлагают самых разных.

– А как там твоя, то есть та, на которую ты имеешь виды?

– Не знаю. Она же содержится в другом месте. Но я еще раз поднимал этот вопрос с шейхом. Он на нее не претендует. Вы бы видели, дядюшка, какой у него гарем…

– Тебя приглашали в гарем? Вообще-то это не принято.

– Где? У шейха принято то, что его правой пятке захочется. А ему захотелось передо мной похвастаться. И он в любом случае любит помоложе. Ему местных красавиц доставляют не старше шестнадцати лет. Те, кто беременеет, остаются в гареме. Остальных или подчиненные разбирают, или домой отправляют, или, так сказать, оставляют для общего пользования. Мне как раз из них предлагали. А в гареме есть и наши девчонки…

– Я надеюсь, ты не собираешься становиться ге-

роем? Нет, героем, конечно, стать можно, но не из-за наших девок. Кстати, что там с этим типом?

– От него потребовали написать завещание в пользу шейха. На трех языках.

– А что он может завещать-то?

– Вот и я не знаю. И похоже, что он сам не знает. Но вы же в курсе, что у шейха разведка – супер. Свои люди есть во многих странах. Кстати, и от супруги этого типа тоже потребовали написать завещание.

– Ну, на нее-то точно что-то записано. А может быть так, что шейх заставляет всех, кто к нему попадает, писать такие завещания?

– Попробую выяснить, – пообещал русский парень дяде-генералу.

– Ну, миссис Валерия, мы идем проверять каюту, перед которой капитану Джону стало плохо? – спросил второй капитан.

– Да, – кивнула я.

Я все-таки спустилась вниз, в машинное отделение, и вкратце описала ситуацию кругломордому, которого звали Михась. Он, естественно, вызвался помочь. Второй капитан ждал на нужном уровне и прислушивался к звукам, доносившимся из злосчастной каюты.

– Там несколько живых человек, – сказал он нам с кругломордым, когда мы появились в коридоре. – По-моему, трое.

– Ну, пошли смотреть, – заявил Михась и первым толкнул дверь, потом хлопнул по выключателю, который находился справа.

Хотя я оставалась в коридоре, мне снова ударила в ноздри нестерпимая вонь. Михась выразился непечатно. Англичанин тоже что-то сказал себе под нос, я не разобрала, потом заткнул нос рукой.

Первым делом Михась рванул к иллюминатору и открыл его. В каюту ворвался морской воздух, свежее которого, как мне показалось, я не вдыхала никогда.

Я наконец смогла рассмотреть, кто и что находится в каюте.

Там сидели трое парней из службы безопасности моего мужа. Отсутствовали Игорь и Вася. Эти трое были абсолютно голыми, руки впереди были стянуты наручниками, и при моем появлении в каюте все трое попытались прикрыть ими самое дорогое. Неужели они даже в таком положении думают о приличии? Молодцы ребята!

Также в комнате стояло ведро, в которое ребята справляли естественные надобности, и тазик с водой, из которого они пили. Еще стояла тарелка с засохшими остатками каши и пара пустых. Не знаю, что на них было, ребята, вероятно, все съели. На столе лежали галеты, которыми они, похоже, питались без помощи рук.

– Что здесь происходит? – спросил Михась с хохлацким акцентом. – Кто вас тут посадил? Почему вы не вышли из каюты? У вас ноги-то не связаны! А дверь и со скованными руками могли бы открыть! Она же не заперта!

– Они не знали, в чьих руках яхта, – пришла к выводу я.

Парень с роскошным телом, который открывал мне дверь в эту каюту во время моего первого ее посещения, кивнул.

– О чем вы говорите? – спросил второй капитан, который не знал русского.

– Пока еще ни о чем, – ответила я на английском и повернулась к ребятам: – Где могут быть ключи от наручников?

– У Игоря.

– А Игорь?

– У местного шейха.

– Так, мужики, пойдемте-ка со мной, – объявил Михась. – Я вас сам освобожу. Идти можете? Или обопретесь на нас. Нас как раз трое, отведем вас в мое машинное царство, где я уже освоился… Какая техника… Да я бы с этой яхты добровольно никогда не ушел. Все работает, все отлажено, ничто кувалдой запускать не надо, ничто никакими проволочками не прикручено…

– Японцы строили, – сказала я.

– Оно и видно.

– Ребята, может быть, попить? – спросила я.