Скрип открывшейся входной двери привлек внимание обеих женщин, заставив их насторожиться. Девушка быстро поднялась с табуретки и выглянула в корридор. Поймав в темноте помещения аромат другой самки, Эмилия облегчено вздохнула.

– Бет, к счастью это ты.

– Мне за мной кто-то следил, когда я вошла в коттедж, - нервно произнесла женщина.

– Скорее всего Говард уже догадался, что происходит с его парой. Ты закрыла двери на замок.

– Да, но вряд ли они его удержат.

– Они дубовые - пару минут продержаться, пока не подоспеет альфа. Пошли. Ты мне необходима.

*****

Альфа с Яном как раз успели к тому моменту, когда Говард полупревратившись царапал когтями дверь. Дрэйк грозно зарычал, давя силой на более слабого оборотня, призывая того успокоиться и вернуться в человеческую форму. Но зверь настолько впал безумство, что даже прорывался сквозь давление альфы.

– Пап!
– закричал Ян, и кинулся к мужчине, сжимая его в своих руках.

Мужчина упорно боролся с ним, но сын давно превзошел отца в силе, поэтому смог оттолкнуть его от двери и откинуть во двор. Говард упал к ногам альфы, который надавил рукой ему на затылок, прижимая к земли.
– Говард, обернись!
– оборотень попытался взбрыкнуть, но альфа зарычал сильнее, и мужчина больше был не в силах опираться своему вожаку. И вот на земле уже лежит измученный мужчина, тяжело дыша и вздрагивая. Дрейк присел возле него, все еще удерживая рукой, пусть и не с такой силой.

– Прости, альфа,- виновато прошептал он.

– Говард, ты должен контролировать себя. Сейчас Эмилии нельзя мешать, ведь она делает все возможное, чтобы помочь твоей паре и детям. Нам остается набраться терпения и ждать.

Пока Дрэйк говорил, Соня, тихо наблюдающая за этой картиной, пробежала мимо них, поднялась на крыльцо и забарабанила в дверь.

– Луна, - поприветствовала ее Бет, настороженно высунувшись из-за двери.
– Входите.

В этот момент из дома послышали болезненные крики Мери, мучившейся в родовых потугах. Мужчина замерли, сверля глазами резко закрывшуюся за Соней дверь.

– Мери...

– Мама...

*****

– Луна, вам не стоило приходить, - устало произнесла Эмилия, сидя между ног мучавшееся женщины.

– Я нужна здесь. Я знаю это. Чувствую.

Соня быстро подошла к опустошенной Мери. Пот стекал по ее осунувшемуся лицу, а веки медленно опускались и снова поднимались в такт ее дыханию. Даже необразованной в таком деле девушке стало ясно, что роды проходят тяжело.

– Давай моя хорошая, я уже вижу прекрасную маленькую головку, - приговаривала Эмилия.

– Я не могу больше. Не могу.

– Ты можешь, Мери!
– вдруг твердо приказала Соня, и мощная сила еще не родившихся альф заструилась по ее венам вырываясь наружу.

– Да, Луна!

Женщина была не в силах отказаться от подчинения более сильной по рангу самке. Но не только усталость сейчас стала ее препятствием. Ее внутренний зверь рвался наружу, желая перекинуться и залечить раны, что категорически нельзя было делать, ведь это означало гибель для ее детей. И Соня словно почувствовала это стремление волчицы, и присев возле нее на колени, потребовала:

– Не смей! Я запрещаю тебе превращаться! Пока наш врач не даст разрешение, твой зверь не покинет своей оболочки! А теперь тужься, Мери!

И женщина сжав простынь в руках последовала приказу своей Луны! Снова и снова, пока помещение не наполнил первый крик ребенка.

– Я держу ее!
– заулыбалась Эмилия, передавая девочку Бет.
– Но это еще не все, Мери, тебе необходимо еще немного постараться. Твоя вторая девочка тоже хочет увидеть это мир.

– Я так устала, - выдохнула женщина.

Взгляд Сони наткнулся на ее руки, на которых уже появились когти, и девушка взмолилась, чтобы Мери не перевернулась. Она сдерживала ее силой своих детей, но когда инстинкты брали свое, даже эта сила не способна была сдержать рвущегося наружу зверя.

– И ты позволишь своей малышке умереть?
– заговорила Эмилия.
– Выкинешь ее как не нужную вещь? Разве самка не должна до последнего защищать свое потомство?

– Нет, нет, нет, - женщина замотала головой.

– Тогда тужься!
–

– Тужься, Мери!
– в поддержку Эмилии приказала Луна.

– Аааааа!
– последний самый громкий крик смешался с писклявым детским, и все женщины в комнате перевели дыхание.

– Вот так, моя хорошая, красивая девочка. Две девочки, Мери. Две замечательных, здоровых девочек.