В районе 2.00 должен был подъехать мой френд Лунев с травкой и бухлом. Девушки очень хотели: дринк, смок-марихуана, дэнс и фак, лонг, лонг тайм (в Москве не было клу­бов). Я сказал О'КЕЙ, но сначала вы должны помочь мне уб­рать улицу, иначе может прийти ПОЛИС и обломать — смок энд ФАК. Они не хотели, «чтоб обломать смок энд фак», по­ругались «шитами и мазерами», я выдал им метлы, лопаты и рукавицы, а сам надел дворницкий халат и кепку для шиф­ра хаера...

...Рыжие, конопатые англичанки так и поперлись в своих диких лондонских прикидах. Дело оказалось для них привыч­ное (за употребление марихуаны в Лондоне их привлекали к общественно-исправительным работам после футбольных матчей и погромов между «ВЕСТ ХЭМ» и «МИЛЛУОЛЛ»). Была ночь, вчетвером дело быстро спорилось, за 15 минут мы разделались с переулком и подобрались к маленькому пя­тачку непосредственно на Сретенке. Улица была безлюдна, машины практически не ездили, но не прошло и двух минут, как к нам подрулила черная жирная «Волга» с кагэбэшны­ми МОСковскими номерами (Сретенка — ближайшая улица от здания КГБ СССР), тонированные стекла дружно опусти­лись, я шуганулся, что нас ща винтанут. Там сидели реальные КГБэшники, в отличие от партийных деятелей, люди из этой конторы имели правильные черты лица, армейскую выправ­ку и дорогие костюмы.

— Е...т-копат! — послышался серьезный голос из маши­ны. — Это с каких-то времен у нас артистки Большого театра дворничихами промышляют?!

Я подошел к «Волге» и сказал:

— Ваше превосходительство, это не артистки, а шлюш­ки из РИГИ! Начальник отделения милиции на обществен­ные работы направил, под моим руководством!

Дяди не поняли юмора, стали думать — «где нае...ка?». Их лица зловеще перекосило, воцарилась убийственная пау­за, потом молвил старший:

— Ну так передай начальнику, чтоб сперва главным док­ладывал. Мы ему объясним, куда таких в первую очередь присылать на трудоработы надо.

Я тоже не понял юмора, тачка дала по газам, а потом сда­ла обратно, открылось окно, оттуда высунулась веселая фи­зиономия младшего по званию.

— Назначаем тебя старшим, проверь там все, ну чтоб лажи не было, а потом расскажешь!

Я инстинктивно сказал:

— Есть!

— Во, сразу видно, наш человек! — тачка врезала по га­зам в сторону проспекта Мира...

Телки спросили: кто это был? Я сказал, что это КГБ:

— Они передали вам, чтоб вы слушались меня и испол­няли все мои приказы! Иначе вас могут отправить в концла­герь в Магадан или на урановые рудники в Салехард.

Мы вернулись в особняк, бабы все втроем сразу полезли в дореволюционную чугунную ванну, вскоре приперся мой френд, у него было два «корабля». Всю ночь мы курили, ржа­ли и пороли рыжих-конопатых. Они выполняли все мои при­казы, я все проверил, англичанки очень боялись КГБ...

В общем, скоро мы стали подпольно репетировать в под­вале ЖЭКа № 2. Концерты по-прежнему запрещали, и на тол­кучке устраивали облавы на меломанов, знаменитое винтилово произошло на станции «Новоподрезково» (в операции участвовало около 1500 ментов), всех задержанных потом доставляли в отделение на «Речной вокзал». В прессе перио­дически появлялись идиотские статьи против рок-музыки.

Единственной отдушиной того времени были переда­чи о рок-музыке Севы Новгородцева из Лондона, на волнах «ВВС». У меня был громадный старый приемник, антенну я приделал к батарее, но все равно музыку глушили, сигнал ка­ждые две минуты частично пропадал. Именно тогда вся страна узнала о таких группах, как «АС/ДС», «Айрон Мейден», «Блэк Саббат», «Металлика», «Дио», «Эксепт», и вообще о металлической революции в рок-музыке. Своей веселой са­тирой Сева Новгородцев устроил массу проблем прогнив­шей советской идеологии. Пропагандистская машина пыта­лась оказать отпор влиянию рок-металла и Севы Новгородцева на умы советской молодежи, но эти попытки были вялые, и вся критика хеви-метал имела обратный эффект. В журна­ле «Ровесник» напечатали статью, «какой СЕВА гад», но это лишь добавило пиара его передачам, даже те, кто не слушал, теперь стали искать его в эфире. У коммуняк не было ниче­го, что можно было противопоставить современной контр­культуре. Я, как и многие рок-музыканты, был не за развал государства, а против ИМПЕРИИ ЗЛА, за свободу творчест­ва и угарного рок-металла, за достойную Жизнь, за безопас­ность и комфорт, свободу передвижения и бизнес, за свобод­ный и творческий труд, за перспективы, за русского челове­ка в общем-то...

Как-то раз на 09 мая 1985, мы устроили очередную угар­ную вечеринку, танцы, травка и бухло, акция проходила в дворницкой квартире на Сретенке. Мы клёва повеселились и решили развеетца, сходить на вечерни гуляния посвящённые «ДНю ПОБЕДЫ», взяли музыку и пошли. Идти от Сретинки до Красной площади — 10 минут, по дороге вырубили бух­ла — шампанского, успели как раз вовремя к салюту.

К тому времени, вся толпа естественно была уже в уга­ре, в колокольчиках звучали омерзительные советские пес­ни, тусило масса клевых девок, махровых урелоф, колхозни­ков, обывателей —семьями и комсюкоф. Встречались або­ригены с гармонями и те кто отплясывал гопака. Салют был обычный — сиротский, без всяких изысков и дизайна, тол­па дико орала. После «грома победы», мы смешались с обы­вателями и поломились в сторону Пушкинской, у нас с со­бой был невьебенный нигерский мафон «SONY»(больше чем в клипе у МАДОНЫ, его привезли из Афгана) и ещё совковая «Электроника». Вощем, как тока мы вышли на Тверскую(тогда ул.Горькова) то сразу врубили на двух мафонах — песню ДЖУДАСТ ПРИСТ — «Брэкин зе лоу», удалось дойти только до Центрального телеграфа. К нам тутже пристрои­лась угарная молодежь и мы частично перемешались в тол­пе. Во время соляка я обнимал девку, а кода повернул голову, то заметил, что весь моб кудато испарился: нет Борова, Мор­га и тд. Часть музыки тоже кудато, изчезло. Рядом тока шёл Заяц и Андрон с Электроникой. Меня оглушал соседний мафон и тока около мери, я врубился, что мы все-таки потеря­лись. Мы вылезли из толпы, потусили у памятника Долгору­кова, а потом на Пушке, но основного моба так и не встрети­ли. Мобил, пейджеров и емейл, тогда не существовало, тока телефонные будки за 2 коп, из которых можно было звонить на домашний, в ментовку или в космос. Около полуночи мы сняли ещё двух клевых герлов и по бульварам поломились на Сретинку...

На утро позванил МОРГ, он рассказал, что их всех лов­ко свинтили из толпы, отвезли в ментовку(109ом), а потом в ночной суд, где тут же осудили и оштрафовали за «ФА­ШИЗМ» — прослушивание хеви метал» на 9 руб. ШТРАФ за ФАШИЗМ — 9 РУБ(2 батла водки)!!!Утром я порол сразу двух тёлок, а кода припёрлась толпа так называемых «фашистов», чуть не умер от смеха. Особо понравились квитки(размер а-5), на которых было написано короткое обвинение и сумма штрафа. Квиток давал право в этот день, не выходить на ра­боту.

Как же «они» глядели в КОРЕНЬ! Мы же тогда, даже в мыслях о «какомлибо мифическом фашизме» небыли....

Эту «телегу» мне рассказал одноклассник — оголтелый Спартаковский фанат по кличке ФИЛАТ, он уже с 1979 ездил на матчи и выезды, был ДИКИМ ХУЛИГАНОМ и сорвиго­ловой. С шестого класса Филат состоял на учёте в «детской комнате милиции», его постоянно «принимали» и оставля­ли на «второй год в школе». В один из дней 1980го года, его «приняли» с группой спартавковских фанатов во время вы­езда на «собаке», по слухам была драка с ментами. Вощем его доставили кам бэк ин моску и обязали ходить в школу. Слух, что «Филат вернулся» моментально облетел все классы и вот на четвёртой длинной перемене, мы вышли за угол, где уже кучковалось несколько парней в красно-белых розах. Филат курил «Яву» и что то солидно втирал, когда я подошёл он уже рассказал часть истории, по которой дело было так: