— Грейс, — спросила Лорен, нервно кусая губы, — ты ведь сказала бы мне, если бы сделала это из-за меня, не так ли?

Грейс уставилась на нее, ошеломленная вопросом:

— Конечно, я... — у нее сорвался голос, когда до нее дошло. Ей захотелось швырнуть кулинарные рецепты на пол и убежать как можно дальше от ужасного признания Лорен. Так вот какую «скромную» жизнь ведет этот сукин сын! Уж никак бы не подумала насчет глупой маленькой Лорен Райнер! Эдди всегда подтрунивал над ее жеманной улыбкой и лицемерием. Но когда это случилось и как долго продолжалось? — ...бы сказала, Лорен, но, в конце концов, это было... Боже, когда же это было?

— О Господи, еще до того, как я забеременела и родила Энни. Давай посчитаем...

У Грейс широко раскрылись глаза. Энни? Дочь Эдди? Неужели это возможно?

— О, нет! — поспешно успокоила ее Лорен. — Не совсем перед этим! Нет, Господи, нет! Бедное дитя, она — копия Таффи, но у нее мой ум. Нет, еще до этого. Ты же знаешь, как Таффи всегда соперничал с Эдди. Я имею в виду, мы иногда проводили время вместе, и Таффи просто не мог оставаться в стороне, а ты же знаешь, что ничто так не заставляет мужчину обратить внимание, как небольшое соперничество. Вот и все. Ничего не было.

Она сестринским жестом прикоснулась к руке Грейс.

Грейс покачала головой. Что она могла сказать в ответ на замечательное признание Лорен? Она посмотрела на ладонь Лорен на своей руке — массивное кольцо с бриллиантом сверкнуло на солнце. О чем говорило оно? За кем осталась победа в единоборстве между Таффи и Эдди?

Лорен, казалось, наконец вздохнула с облегчением, сбросив с себя тяжесть беспокоившей ее тайны. Она пригладила волосы, переместила сумочку с одного плеча на другое и стала с нетерпением ждать отпущения грехов от Грейс.

— У этого парня такое... сердце, такая душа. Я так рада, что он оказался полезным для тебя. Он великодушен в этом смысле.

Лорен заулыбалась, ошибочно приняв сарказм Грейс за прощение и сказала:

— Я знаю, у вас с Эдди все наладится. В глубине души он действительно хороший парень, — с теплотой в голосе произнесла она и направилась в зал, где должно было состояться собрание.

Грейс, как лунатик, побрела за ней, ошеломленная, как если бы Лорен сбила ее с ног и запросто поволокла, перекинув через плечо. Правда — в самом обнаженном и неприглядном виде — была ужасным зверем, из лап которого невозможно вырваться. Грейс чувствовала себя необратимо изменившейся после признания Лорен, заставившего ее взглянуть на свой мир совершенно другими глазами. Она всегда разделяла убеждение Джорджии, что люди являются, в основном, хорошими и заслуживающими доверия. Но если так называемые подруги, вроде Лорен, могли вот так, ненароком, предать ее, как же теперь вообще верить кому-либо?

Она посмотрела на других членов благотворительного общества и задумалась, что знали они и о чем не говорили ей. Грейс вдруг осознала, что, когда дело доходило до сокрытия тайн, она ничем не отличалась от остальных.

Постепенно голос Нормы проник в ее затуманенное сознание.

— Хорошо, теперь я предоставляю возможность выступить по любому новому вопросу, — объявила она.

Будто бы наблюдая за собранием с потолка, Грейс заметила, как поднялось несколько рук.

Первой Норма предоставила слово Мэри Джейн Паркер.

— Все желающие принять участие в Рождественском базаре должны записаться у меня или позвонить мне до конца следующей недели. Это все, — сказала Мэри Джейн.

— Кто еще? — спросила Норма. — Люси?

— Если все выразили бы желание продать хотя бы по десять лотерейных билетов, было бы чудесно. Если вы считаете, что не сможете, позвоните мне или Эдне, чтобы предупредить нас.

Туман в голове Грейс начал рассеиваться. Ей хотелось обсудить один новый вопрос. Она подняла руку.

— Грейс? — произнесла Норма.

Грейс заговорила, прижимая рецепты к груди:

— Я просто хотела бы знать, кто еще путался с моим мужем?

Раздался громкий общий вздох изумления. В комнате воцарилась тишина. Одна из женщин нервно прочистила горло.

— Лорен только что рассказала мне, как он был добр и помог ей привлечь в мужья Таффи, переспав с ней, — продолжала Грейс. — Мне просто хотелось бы знать, является ли это регулярной услугой, которую он оказывает всем моим подругам?

В заднем ряду кто-то хихикнул. Женщины с любопытством, выжидательно смотрели на Грейс широко раскрытыми глазами. Они вдруг поняли, что им это нравится. С таким же удовольствием они читали любовные романы или смотрели мыльные оперы. Это была великолепная история, полная драмы, страсти и интриг. А лучше всего было то, что происходило все это с кем-то другим. Но здесь они ошибались: это происходило с ними со всеми. Просто они закрывали глаза, не обращали внимание на красноречивые признаки, точно с таким же упрямством, как и она.

— Грейс, — раздраженно вмешалась Норма, — сейчас неподходящее время...

— Я знаю, Норма, — резко оборвала ее Грейс. — Вероятно, это неподходящее время напомнить вам, что ваш муж обслуживает половину проституток города! Но я спрашиваю, есть здесь кто-нибудь еще, кто по каким-либо причинам имел сексуальные отношения с моим проклятым мужем! Думаю, я имею право знать!

Незнакомый голос — грубый и хриплый — эхом отдавался в ее ушах. Она затаила дыхание и осознала, что слышит собственный голос. Она говорила, как проповедник на службе, посвященной возрождению веры, призывающий своих прихожан раскаяться, или они будут прокляты.