Не нравился мне этот полковник Лунде. Правда, я жалел его, как жалел бы любого другого человека, попавшего в беду.

— Я буду платить столько, сколько вы скажете. Я согласен платить вам большие деньги.

— Что значит «большие»? — спросил я. Должен признаться, что мне все же было немного стыдно.

— Пятьсот крон в месяц, — сказал он. — Плюс довольствие и жилье. Да. Потому что очень важно, чтобы вы жили здесь.

Пятьсот крон. Тут я вдруг впервые по-настоящему пожалел полковника Лунде. До такой степени он был несносен и невыносимо старомоден — истинный представитель уходящего поколения.

— Я буду с вами откровенен, доцент Бакке…

Я понял, что меня с места в карьер произвели в сержанты.

— Вы ведь были замешаны в истории с убийством, не так ли?

Меня снова охватило раздражение — как накануне, когда Люси задала мне тот же самый вопрос. Я ничего не ответил.

— Я буду с вами совершенно откровенен, доцент Бакке. И надеюсь, то, что я скажу, останется между нами. Я больше не хочу иметь дело с полицией. То, что вы будете готовить Викторию к экзаменам и для этого поселитесь здесь, это… это официальная версия. Истинная же причина, по которой я прошу вас жить у меня, такова: я хочу, чтобы вы присматривали за моей дочерью. Виктория тревожит меня.

Навряд ли полковник Лунде разбирался в людях.

Однако он весьма искусно соблазнил меня приманкой, против которой я не мог устоять. Приманкой, которая возбудила мое проклятое любопытство, Мне следовало бы родиться во времена рыцарства, тогда я с утра до вечера разъезжал бы на белом коне, охраняя девиц от разных неведомых опасностей.

Но тут было не только любопытство. Ведь я собственными глазами минувшим вечером видел маленькую фрёкен Лунде и знал, что с ней пытались сделать. И мне нравилась Виктория с ее темной челкой над умным худеньким личиком — тоненькая, дурно одетая и невзлюбившая свою мачеху Виктория. Девушка, которой можно было приказать сделать книксен и идти мыть посуду.

Была еще одна причина — более веская, чем мое врожденное любопытство. Дело в том, что я вдруг поверил в искренность полковника Лунде, И мне было не по себе от мысли, что Виктории угрожает опасность.

Даже очень не по себе.

— Я принимаю ваше предложение, — сказал я — Мне полагается в школе полугодовой отпуск. Но сначала мне надо уладить кое-какие дела. После этого я могу приступить к своим обязанностям, Когда мне явиться?

Темные глаза на сухом смуглом лице были устремлены прямо на меня. Я пытался прочесть, что в них было написано. И я не мог прочесть ничего, кроме облегчения.

— Приходите сегодня вечером, доцент Бакке.

Меня произвели в адъютанты.

Было не больше десяти часов утра.

Я сидел у себя в комнате. Передо мной на письменном столе лежала телефонная книга.

Я должен был найти каменотеса. Того самого каменотеса, который высек надпись на надгробии Виктории Лунде.

Телефонная книга была раскрыта на списке учреждений и фирм, и я изучал графу «Каменоломни, каменотесы—шлифовка и экспорт камня». В подзаголовке указывалось: «Смотри также: Надгробные памятники». Я был уверен, что я на правильном пути. Люси сказала: звонил каменотес. А раз так, его фамилия должна значиться в этом списке.

Я был в цейтноте. Ведь я отлично знал, что предпримет уголовная полиция города Осло. Она предпримет в точности то же самое: начнет искать каменотеса. Но уголовная полиция будет действовать дотошно, педантично, а я — нет.

Я не знал, скольких людей Карл-Юрген Халл отрядил для этой работы, я мог только предполагать. Два человека — быть может, три. Я надеялся, что не больше двух. Тогда они поделят соответствующую графу в телефонной книге на две части — точно посередине, — и каждый станет прочесывать свой список.

Я отнюдь не ставил под сомнение работу уголовной полиции города Осло. Просто мне ужасно хотелось первым достичь цели. И я знал: если я первым найду таинственного каменотеса, то я добьюсь от него большего, чем полиция. Едва ли у этого каменотеса совесть вполне чиста, и если к нему явится человек, который начнет размахивать перед его носом полицейским удостоверением, это вряд ли поможет делу. Ясно, что я буду в выигрыше, если только мне удастся найти каменотеса достаточно быстро.

Я решил действовать по методу исключения и вооружился шариковой ручкой. Сначала я вычеркнул из списка все крупные фирмы. Человек, которого я искал, вряд ли работал в крупной фирме. Я вычеркнул «Акционерное общество по добыче мрамора и сланца». За ним — «Ателье каменных изваяний при Норвежском союзе скульпторов». Несчастные телефонистки! Подумать только: им сотни раз приходится произносить все это скороговоркой!..

В полиции любят систему: первый сотрудник начнет с первой буквы алфавита. Точнее, с фирмы «Акварситт», Акерсгатен, 20. А второй, очевидно, с «Обелисков и Монументов» в Грефсене.

Я выискал три фамилии с адресами, которые показались мне подходящими. Точнее говоря, отвечающими моим собственным предположениям. Взяв еще одну шариковую ручку, я красной чертой подчеркнул все три фамилии. Затем, прихватив с собой телефонную книгу, я спустился вниз и сел в машину, а книгу в раскрытом виде положил рядом с собой.