Шрифт:
— Дай мне допросить его.
— Нет!
Хватка Брента стала сильнее.
— Прекрати, Джеймс, я сделаю это!
Хотя ярость требовала выхода, он понимал, что Брент прав. Джеймс вполне мог убить Руперта, так и не получив ответы на необходимые вопросы. Брент, с другой стороны, был человеком уравновешенным, не одержимым жаждой крови. Джеймс несколько раз сжал и разжал кулак, отдышался и, наконец, опустил руку Брент, отодвинув друга, встал перед Рупертом.
— Кто еще участвовал в деле? — спросил он.
Молчание.
— Какие еще имеются документы?
Снова молчание.
— Ты настолько отчаялся, что нанял разбойников?
Руперт посмотрел на Брента и сплюнул:
— Пошел к черту!
В глазах Брента Стоуна блеснул огонек, как у хищника перед прыжком.
Он схватил преступника за руку и слегка вывернул. Раздался треск, Руперт взвыл и камнем рухнул на землю. Брент стоял над ним, и его красивое лицо оставалось совершенно спокойным.
Господь милосердный! Джеймс не мог прийти в себя от удивления. Кто бы мог ожидать такого от тихого патентного барристера?
Брент выглядел и говорил совершенно спокойно, словно неспешно прогуливался по Гайд-парку. Казалось, он понятия не имел, какую боль причинил другому человеческому существу.
— Ты нанял разбойников для нападения на герцога и Беллу?
— Нет! — выкрикнул Руперт.
Брент снова слегка повернул его руку, и тот зарыдал:
— Нет! Клянусь могилой брата, я никого не нанимал!
Прошло несколько минут, и Брент отпустил руку преступника.
— Он говорит правду, — сухо проговорил он.
Сердце Джеймса сжали тиски страха.
— Разбойникам заплатили за убийство. Тогда кто их нанял?
— Кто больше всех выиграет от твоей смерти? — спросил Брент.
— Грегори. Больше никто. Разбойники не сумели меня убить. А теперь Грегори знает, что Белла носит моего ребенка. Наследника. И знает, что мы послезавтра поженимся. Ему придется убить ее тоже.
— Иди к ней, — сказал Брент. — Я уже вызвал констеблей, они ждут. Мы разберемся с Рупертом.
Глава 34
Проводив Беллу в бальный зал, Энтони вернулся в сад. Сопровождавший их лакей занял свой пост на террасе. Белла немного постояла у стола с закусками, отпивая маленькими глоточками воду, пряча тревогу под внешним спокойствием.
Джеймс допрашивает Руперта Синклера. Один только взгляд на Руперта в саду вселил в ее душу панику. В какой-то момент ей показалось, что перед ней покойный муж. Руперт был пугающе похож на своего брата, и она ощутила тот же ужас, который охватывал ее, когда Роджер появлялся на пороге спальни. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы не сбежать из сада, вопя как безумная, коей ее Роджер в свое время объявил.
Потом заговорил Джеймс, и его спокойный бархатный голос привел ее в чувство.
— Ах вот где прячется будущая герцогиня!
Белла вздрогнула и обернулась на голос.
К ней подходила высокая изящная женщина со светлыми волосами и голубыми глазами. Покрой лифа атласного платья бирюзового цвета подчеркивал пышную грудь, на шее и в ушах сверкали бриллианты. С ней был мужчина среднего роста, темноволосый, с карими глазами.
— Леди Кэролайн, вам нравится бал? — спросила Белла.
Она с трудом вспомнила, что ей представили леди Кэролайн, дочь лорда Этвуда, когда гости поздравляли их с помолвкой. Они перебросились всего парой слов, но от Беллы не укрылись взгляды, которые эта светская красавица бросала на Джеймса.
— Все мероприятия, которые устраивает вдовствующая герцогиня, пользуются неизменным успехом, — ответствовала та. Она улыбнулась густо накрашенными губами и указала на своего спутника: — Позвольте вам представить лорда Грегори Девлина.
Мужчина подошел ближе и поклонился.
— Приношу свои извинения за поздний приезд, миссис Синклер.
Белла сделала реверанс, скрывая удивление.
— Рада познакомиться, лорд Девлин.
Значит, вот он какой, единокровный брат Джеймса, надменный герцогский отпрыск, выросший в тепличных условиях, в то время как Джеймс все свое детство провел в закрытых школах.
Он был изысканно одет — в бархатный фрак цвета спелой сливы, вышитый жилет в тон фраку и черные бриджи, — но костюм не скрывал болезненной худобы Грегори. Впавшие щеки, выступающие скулы, заостренный подбородок и кожа цвета старого пергамента — все это говорило о тяжелой болезни. Мужчина рассматривал ее с неприкрытым интересом.