Вдруг Витька прежним своим весёлым и звонким голосом позвал:

— Ребята! Идите скорее сюда!

— Ну, что ты там разыскал? — мрачно спросил Алёшка. — Марсианский космический корабль?

— Смотрите!

Витька ткнул пальцем в газетную страницу.

Больше половины этой страницы занимала статья «Рейс к берегам Африки». А вверху сбоку была фотография рыбацкого сейнера. На причале, возле сейнера, стояла группа улыбающихся людей. Посредине, сдвинув фуражку на затылок, весело усмехался Колькин отец.

— Капитан-бригадир Афанасий Тягнирядно! — вслух прочитал Витька. — Это же то, что нам надо! Пусть теперь тётя Тонна скажет, что капитанов-бригадиров не бывает!

Игорь покосился на дремавшую за своим столиком старушку-библиотекаря и подмигнул Виктору:

— Выдернем эту газетку! И отнесём дяде Пуду! Пусть сам убедится…

— Не надо! — возразил Алёшка, — Ну, в чём ты убедишь дядю Пуда? В том, что Колькин отец плавал в Африку? А какое отношение к проступку Игоря Валявского имеет это плавание? Если нам опять будет бубнить тётя Тонна, что капитанов-бригадиров не бывает — тогда, конечно, покажем ей газету… А сейчас не надо!

Обедали друзья нехотя, кое-как. Во время «тихого часа» они покорно лежали в кроватях и думали свои думы.

Алёшка представил себе, как явится он с вещами домой, как придёт туда письмо тёти Тонны… Мама, конечно, заплачет. А отец вздохнёт, опустит седеющую голову и скажет:

«Не по той ты дорожке идёшь, сынок! Не туда завернул! Стыдно мне за тебя!»

Витька тоже думал о возвращении домой, о том, как будет ругать его мама, какие горькие и гневные слова скажет ему отец.

«Домой не поеду! Ни за что не поеду! — думал Витька. — Лучше попрошусь к Колькиному отцу на сейнер… Пускай возьмёт меня к себе юнгой!»

И сейчас же у него мелькнула мысль о том, что теперь юнги идут на корабль после того, как окончат особую школу.

Игорь Валявский лежал, закрыв глаза, и словно наяву видел свою комнату с книжными полками. И ему стало очень грустно потому, что в этой комнатке он только мечтал о кипучей и яркой жизни. А здесь, в тихом приморском городке, эта жизнь, не книжная, а настоящая, оказалась совсем рядом. Альберт Мяги представил себе, как придётся ему в школе на сборе дружины объяснять, за что его выгнали из лагеря. На всю школу была всего одна путёвка в этот лагерь, на берег тёплого южного моря. И все ребята немного завидовали ему, потому что он увидит и это море, и далёкие южные края…

Он беспокойно заворочался в постели и вздохнул.

После «тихого часа» был полдник и купание. В этот день море нежилось под щедрым, горячим солнцем. Оно было ленивым, тёплым, сонным.

Ребята горланили, смеялись, вздымали брызги, похожие на взлетающие кверху кусочки разноцветного, сверкающего стекла. Море мягкой, прохладной рукой гладило разгорячённые ребячьи тела, и это было удивительно приятно.

Но и купание не поправило настроения четырёх друзей. К тому же по пляжу прогуливалась тётя Тонна.

А перед ужином вдруг неожиданно запел горн. И все девять отрядов были выстроены на внеочередную «линейку».

Игорь, Алёшка, Витька и Альберт тоже встали на свои места в общий строй. Они старались показать, что им ничто не страшно, что эта внеочередная линейка их совсем не касается. Витька пытался усмехнуться своей дерзкой улыбочкой. Но эта улыбка получилась бледной и жалкой.

Зина Симакова подошла к Витьке и очень тихо сказала:

— Не вешай носа! Капитан, капитан, улыбнитесь! Ведь улыбка — это флаг корабля!

И Витька, задиристый Витька, почему-то не нашёл ответа на эту дружескую шутку.

— Смир-рно! — подала команду тётя Тонна.

Громко и торжественно запели горны. Из маленького домика вынесли лагерное красное знамя. Его тяжёлые бархатные складки расправлял морской ветерок.

— Смотри! — удивлённо выкрикнул Игорь, забывая, что он стоит в строю.

За знаменосцем и его двумя ассистентами, рядом с начальником лагеря Николаем Серапионовичем шёл лейтенант Астахов в полной форме пограничника, в сверкающих на солнце погонах, с орденом боевого Красного Знамени на груди.

Алое знамя проплыло вдоль строя девяти отрядов и тихо зашелестело в самом центре площадки. Горны смолкли.

— Ребята! — заговорил Николай Серапионович. — Наша сегодняшняя внеочередная «линейка» созвана по просьбе пограничников. — Начальник лагеря окинул взглядом два ряда внимательных лиц и подал команду: — Пионеры Алексей Комов, Виктор Олейников, Альберт Мяги, Игорь Валявский — ко мне!

Радостные, ошарашенные неожиданностью, четверо друзей вышли из строя.

— Стройся в затылок! — негромко сказал Витька.