о комплексах, о том, что всего боятся. Это маска. Надо заставить их скинуть ее, и тогда вы увидите, может не сразу, силу их рук, берущих за горло само время.

И еще у всех этих «железных леди» есть очень слабое звено, которое они почти никогда не защищают и оттого становятся чрезвычайно уязвимыми. Это их любовь. Очень влюбчивы, часто агрессивны в своей любви. Когда страсть велика, буквально сметают все на своем пути. Но сила любви для них – огромная слабость. В любви неопытны, регулировать силу любви не умеют, разжигать или гасить ее также не обучены. Одним словом, сколь сильны и искушенны в политике, столь же беспомощны в любви.

Известно, какие сложности возникали у Екатерины II, сколь сильно любовь повредила ее реноме в веках. Большие проблемы были у принцессы Дианы, возможно, что и погибла она из-за любви. Алла Пугачева (Бык) – властительница эстрады, ни в чем неуязвима, кроме все той же любви. Примеров можно привести много больше.

Красавицы с холодным рассудком (крыса, дракон, обезьяна)

Внешние проявления – самого яркого порядка. Все говорит о страстях, о любовных безумствах. Арсенал средств привлечения мужского внимания самый широкий.

Но за всей этой галантерейной витриной таится холодный и ясный ум великолепного счетчика, изумительного стилиста и очень трезвого человека. Реалистки, а называть Крыс, Обезьян и Драконов надо именно так, конечно же созданы для любви, но всегда предпочтут зажигать в ком-то любовь, чем гореть самим.

Удивительная метаморфоза происходит с реалистками, когда они описывают свою любовь. Получается так: или любить, или описывать. В любом случае реалистки, безусловно, лучшие авторы в женской прозе. Особенно хороши Крысы. Этель Лилиан Войнич, Шарлотта Бронте, Жорж Санд, Маргарет Митчелл, Натали Саррот. Ну и так далее.

Жена Пушкина Наталья Гончарова (Обезьяна) – «чистейшей прелести чистейший образец», высокая, стройная, бледное лицо с кротким, застенчивым и меланхолическим выражением, что-то воздушное и трогательное во всем облике. И за всей этой ангельской красотой всегда трезвый и весьма холодный рассудок.

Александр Дюма-сын писал о своей жене Наталье Нарышкиной (Крыса): «Больше всего я люблю в ней то, что она целиком и полностью женщина, от кончиков ногтей до глубины души… Это существо физически бесконечно обольстительное…»

Саломея Андронникова (Крыса) – женщина-авиатор. Ее красота была вся как бы создана для живописи. Ее портреты писали Петров-Водкин, Сомов, Соколов, Шухаев, Сорин, Григорьев, а потом англичане, французы. Американская скульпторша приезжала, лепила бюст, ноги, руки – воспели всю целиком и по частям отдельно.

Иногда совершенство этих женщин столь безупречно, что молва начинает их упрекать в искусственности форм, и тогда приходится идти на осмотр к врачу, дабы тот дал справочку, что все свое, натуральное. Так и было с певицей Сабриной Салерно (Обезьяна).

Если же в наследство от родителей каких-то особенных физических данных не досталось, то все равно реалистки пленяют красотой, пусть не черт лица, но жестов, голоса, походки и так далее.

Признана в веках красота Клеопатры (Крыса), но выслушаем свидетельство очевидца. Плутарх: «Красота этой женщины была не тою, что зовется несравненной и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отличалось неотразимой прелестью, и потому ее облик, сочетавшийся с редкой убедительной речью, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезался в душу…»

Красота этих женщин завораживает и привлекает, но любовный призыв не находит реального ответа. Иногда в ответ на страсть следует холодный дут отказа, но чаще всего торжествует маниакальная жажда закрепления союза. Элизабет Тейлор (Обезьяна), богатая и самостоятельная женщина, бесконечно обращала свои любовные связи в браки, иногда по нескольку раз с одним мужчиной. Клеопатра с каждым из своих великих любовников вступала в брак (Цезарь, Марк Антоний). Ну и конечно же хочется побольше денег…

Жорж Санд (Крыса). Ее любовные романы (в двух смыслах – литературном и житейском) прославлены в веках. Но сама она оставалась удивительно холодна: «Какие ночи. Как это омерзительно! Я не могу понять, что приятного находят мужчины в этой шутовской и скотской гимнастике. Я не могу дождаться, пока он заснет, чтобы выплакаться без помех. Так вот что такое брак!»

Совсем другое дело – книжки писать. Закончив ночью один роман, Жорж Санд тут же приступала к следующему. Мысли и наблюдения с легкостью выливались на бумагу.