— Есть у меня начальник цеха, Мак. Почему, черт побери, домны плохо работают? Мак отвечает: «Машины сплоховали». Отдаю приказ срочно отремонтировать машины. «Ну как теперь, машины не мешают?» спрашиваю Мака. «Машины не мешают, но кокс, видите ли, плохой». Хорошо. Покупаю партию кокса. Ханжонковский кокс — самый лучший на юге России, знаете вы это, Курако? И что же вы думаете? Мак, чорт побери, сажает «козла». Мне ничего не оставалось, как...

— Прогнать Мака?..

— Вы угадали, молодой человек. Уже третьего начальника цеха выпроваживаю. А где найти четвертого?.. — Старик остановил долгий взгляд на Курако и прекратил беседу.

Достаточно было Курако ступить на территорию Краматорского завода, чтобы сразу составить себе картину его полного запустения и развала.

Только три года прошло, как был создан этот завод в центре угольных месторождений. Его строила прославленная немецкая фирма «Борзиг». В Германии Борзиг — влиятельная фигура. Крупные машиностроительные заводы в Германии — фирмы «Борзиг». Специальное оборудование для металлургических заводов — доменные конструкции, прокатные станы, подъемные краны, ковши для разливки чугуна — носило знаменитое клеймо: «Борзиг».

Россия ввозила металлургическое оборудование из-за границы. Фирма «Борзиг», основывая в Донбассе завод для производства этого оборудования, рассчитывала вытеснить своими изделиями всех конкурентов с русского рынка. По образцу немецких машиностроительных заводов, кроме механических цехов, на станции Краматорской соорудили и металлургические цехи, чтобы иметь свои чугун, железо и сталь. Как известно, заграница выбрасывала в Россию наименее удачных техников, не нашедших применения на родине. И на это предприятие слетелись самые бездарные инженеры — немцы и поляки. Они повели две новые домны. Неудивительно, что через два года после пуска домен, в разгар промышленного кризиса, завод пришел в состояний полного развала.

На огромном дворе высились горы чугунных чушек. Это был брак — унылая печать хозяйничания немецких мастеров. По скромным подсчетам, валялось миллиона два пудов негодного чугуна. Брак продолжала увеличивать одна из заводских печей с расстроенным ходом. Другая печь была совсем парализована. Уродливо выпирала из нее наружу глыба застывшего чугуна. Оказалось» что немцы, стремясь выпустить чугун во что бы то ни стало, -взорвали стенку домны. С таким варварским приемом Курако еще не приходилось встречаться. «Сломать бы эту развалину, — думал он, — а на ее месте построить новую». Но его пригласили не ломать домну, а вдохнуть в нее жизнь.

Курако в своей практике познакомился с различными видами расстройств и аварий домен. Он разработал особую классификацию «козлов» и применительно к каждому типичному случаю — свой прием лечения. Новый, сложный вид «закозления», который демонстрировала краматорская домна, выпадал из его классификации.

Как всегда, Курако прибегнул к нефтяной форсунке и продувке фурм. Но при этом нужно было проявить подлинный талант доменщика и способности хорошего организатора. На главных производственных участках Курако расставил своих людей, прибывших вместе с ним куракинцев. Он взял под контроль каждую мелочь, влияющую на технологический процесс. Он спасал сразу две домны. На ноги был поднят весь завод. Лаборатория делала непрерывные анализы, катали тщательно отбирали руду, неусыпно следили за сходами шихты горовые. Много раз на день Курако поднимался на колошники, бежал от горна к воздуходувкам, оттуда к воздухонагревательным приборам. На три-четыре часа он засыпал в конторе цеха и снова мчался от домны к домне.

Когда гляделки фурмы загораются ослепительно белым светом и вместо тягучей массы из летки вырывается живая струя металла, доменщик может торжествовать. Так торжествовали на Краматорском заводе спустя три дня после приезда Курако и его товарищи: обе домны стали выдавать прекрасный чугун.

Старик Томас жмет руку Курако.

Останьтесь у меня на заводе. Даю вам должность обер-мастера и хорошее жалованье.

Курако, в войлочной шляпе доменщика, в измазанном рабочем костюме из синей парусины, вскинув голову, дерзко глядит на директора завода.

— Могу у вас остаться на должности начальника цеха.

Директору завода не нравятся манеры Курако, тон его разговора — он привык к почтительности. Здесь почтительности нет, и едва ли он встретит ее когда-либо в самоуверенном доменщике. Дело, однако, идет о прибылях, на карту поставлено самое существование завода.

— Будь по-вашему. — И переходя на торжественный тон: — Итак, новый начальник, вам устанавливается месячный оклад в пятьсот рублей.

Пришла очередь задуматься Курако. В голове быстро составился план. Он начал его выкладывать по пунктам:

— Первое условие — полторы тысячи в месяц, Не хочу терять своего достоинства. Сколько платили немцам, платите и мне.

Второе требование — свой штат. Право приема и увольнения рабочих доменного цеха должно принадлежать ему, Курако, и никому другому. Все мастера-немцы будут рассчитаны. Вместо них новый доменный начальник возьмет свою армию из Мариуполя.

И последнее требование — перестройка печей по чертежам Курако, механизация работ.

Старик Томас потрясен. Этот парень в войлочной шляпе, вчера еще горновой, требует у него невозможного, а расстаться с ним нельзя. Совершенно неприемлемо последнее требование — завод не осилит сейчас больших расходов на перестройку домен. Томас доказывает несвоевременность механизации, ненужность, нерентабельность ее. Курако опровергает его доводы.