– Вы все, то есть мужчины, - сказала Холли.

– Есть более веская причина, почему мы не берем с собой женщин.

– Какая?

Блейк улыбнулся. Он чувствовал, что Холли в ярости, и мечтал посмотреть, как она порвет Эрика на клочки. Конечно, парень он был дружелюбный и все такое, но какой-то беспомощный. Даже не пытайтесь намекать Холли подобное, если не хотите принести свой член домой в корзине.

– Хм... Не думаю...

– Мы тебе не племенные кобылы, засранец. Жаль, если кто-то думает иначе.

– Никто этого не говорил.

– Здесь, может, и никто.

– Все решает большинство!
– раздался мужской голос.

– Правильно, - сказал Эрик. Он выглядел усталым.
– Извините. Серьезно. Я бы и рад взять вас с собой. Но мы проголосовали. Мы должны придерживаться решения.

– Гребаные шовинисты, - сказала Холли, садясь на место.

– Прости, - прошептал Блейк.

– Они еще пожалеют, что не взяли меня.

– Знаю.

Она улыбнулась ему, - Как то нехорошо получилось, да?

– Ничего, переживем.

– Надеюсь.

Он улыбнулся ей в ответ, но тревога снова закралась в душу и начала отплясывать там свой судорожный танец. Чувство стыда захлестнуло его. Холли рвется в Рундберг, а он сидит здесь, напуганный до смерти, и надеется, что вытянут не его имя.

Эрик поднял руки, прося тишины, и шепот в зале стих. Блейку показалось, что парень чем-то встревожен, но он понимал его. Эрик и Моррис отправлялись в Рундберг в любом случае, и от того, чьи три имени он сейчас вытянет, зависели их шансы остаться в живых. Обычно, как минимум, один оказывался подлецом. Город решил, что участвовать должны все мужчины от тринадцати лет и старше, в горшке было более пятидесяти детей, и восемнадцать мужчин, кому уже было за шестьдесят. Не слишком хорошо, если учесть, что выбирать приходилось из пяти сотен имен.

– Вытягиваю первое имя, - объявил Эрик.

Блейк почувствовал, как Холли снова сжала ему руку, и с шумом втянул в себя воздух. Затаив дыхание, он смотрел, как Эрик запускает руку в контейнер и перемешивает содержимое. Мужчина вытащил полоску с именем. Она была сложена пополам. Эрик развернул ее, и Блейк заметил, как тот приподнял бровь, прежде чем прочесть имя.

– Крис Стивенсон.

– Вот дерьмо!

Блейк с облегчением выдохнул, когда Крис стремительно пронесся по церковному проходу. Над скамьями разнеслось несколько смешков, но большая часть присутствующих молчала. Даже такой засранец как Стивенсон, заслуживал сейчас капельку сострадания.

– Дерьмо это все, и ты знаешь это, Эрик!
– Крис указал пальцем на мужчину, который поведет экспедицию в Рундберг.
– Ты на меня зол, поэтому меня выбрал.

Эрик помахал перед ним полоской бумаги.
– Я ничего не подстроил. Я просто вытянул имя.

– Дай, посмотрю.
– Крис взлетел на кафедру. Черная кожаная куртка, которую он всегда носил, скрипела при каждом движении. Моррис бросился ему наперерез, но Эрик жестом остановил его.

– Смотри.
– Он протянул Крису полоску бумаги.

– Чушь, - сказал Крис, взглянув на нее.
– Ты прятал ее в рукаве, или еще где-нибудь. Даже не пытайся убедить меня в обратном, сраный задрот.

Блейк почувствовал, что атмосфера в церкви накалилась. Особенно рядом с кафедрой, что только усилило его страх.

– Чистая случайность, - сказал Эрик.

Крис повернулся к толпе, обводя присутствующих указательным пальцем.

– Да пошли вы на хер! Слышали? Пошли вы все на хер, быдло деревенское. И не думайте, что я делаю это ради вас. Говорите, их там три тысячи? Пошли на хер! Я и на одного ходячего жмура не пошел бы ради кого-то из вас. Не говоря уже о трех тысячах.

Блейк покачал головой. Кроме Морриса никто не хотел отправляться в Рундберг. Для Криса не было причин чувствовать себя особенным. Какой бы страшной не была идея поездки, ее необходимо было совершить, пока в Миллвуде не начался голод.

Моррис положил Крису на плечо свою мясистую руку. Наклонился и что-то шепнул в ухо. В ответ тот лишь стряхнул с себя его пятерню.

– Хорошо. Я буду у себя. До завтра, засранцы.
– Крис сошел с кафедры и направился в заднюю часть церкви. Он замер, когда четверо мужчин обступили его.
– Какого хрена?

– Стража. Каждый выбранный получает ее. Ты знаешь это.

– Верно. Надеюсь, ребята, вам понравится наблюдать, как я буду мочиться вам на туфли.
– Он протопал по проходу. Присутствующие сидели молча, пока не услышали, как открылись, а потом захлопнулись двери церкви.

Блейк снова затаил дыхание. Осталось два имени. Уже не так страшно. Он повернулся к Холли и слабо улыбнулся.

– Все будет хорошо, - прошептала она.

– Следующее имя, - сказал Эрик. Его рука вернулась в горшок, перемешивая бумажки. Он потряс в воздухе новой сложенной полоской бумаги.