Положение становилось серьезным. Миша быстро соображал, что нужно предпринять в этом случае. Попробовать уговорить матроса? Судя по его голосу, он настойчив и не пойдет на уступки.

— Сейчас! Только одну минуточку — и вылезу! — прокричал Миша и снова скрылся под водой.

На этот раз спуск оказался более трудным, чем в первый раз: сказывалась усталость. Руки заметно дрожали и работали не так проворно, как хотелось бы.

Вот Миша уже у гидрофона. Гайки, которые, казалось, при первом нырянии вертелись совсем легко, теперь поддавались с трудом. Первая гайка в руке. Куда ее девать? Она будет мешать отвинчивать остальные. Миша сунул ее под трусы и завернул их возле резинки в трубочку. Вторая гайка. Хочется дышать. Перед глазами плывут красные круги… Третья гайка… Рывком Миша снял гидрофон с болтов и ухватился руками за кабель. Теперь подъем. Лишь бы как можно скорее добраться до поверхности…

Когда Миша вздохнул полной грудью и посмотрел вверх, то увидел совершенно неожиданную картину. На палубе, наклонившись через перила, стояли чуть ли не все сотрудники плавучей испытательной станции. Держась за веревочную лестницу одной рукой, в плавках, по пояс в воде, висел дежурный матрос, показывавший Мише свободной рукой огромный кулак. Видно, он только что собирался нырнуть, чтобы спасать исчезнувшего под водой практиканта.

— Что это значит, товарищ Савин? — раздался сверху грозный голос начальника лаборатории. — Вы нарушаете порядок! Не подчиняетесь распоряжению капитана! Прошу вас ко мне…

Миша подплыл к веревочной лестнице и начал подниматься вверх.

— Топить таких мало… — тихо прошипел матрос, пропуская Мишу.

— Простите… я не из-за озорства, — также шепотом ответил Миша.

— Объясните ваш поступок, чтобы я мог более точно сформулировать выговор в приказе, — обратился к Мише начальник лаборатории.

— Э-э-э! Да что это у него подмышкой? Никак, разводной ключ? — проговорил кто-то.

В это время выскочили из-под резинки мокрых трусов две гайки и со стуком покатились по палубе, гладкой и тщательно надраенной.

— Вам удалось отвинтить только две гайки? — сухо спросил Василий Иванович.

— Нет. Все три. Третья — вот… — ответил Миша, тяжело дыша. — И гидрофон снят с болтов. Его можно вытянуть из воды за кабель, — добавил он передохнув.

— Понятно, — все так же сухо продолжал начальник лаборатории. — Выговор будет сформулирован следующим образом: «За самовольные действия во время работы, связанные с риском для собственной жизни, и отказ подчиниться представителю капитана, практиканту третьей лаборатории Савину объявляется строгий выговор. О взыскании сообщить дирекции втуза, откуда студент прибыл на практику».

— Василий Иванович! Василий Иванович! — раздался взволнованный голос Жени. — Выговор придется разделить пополам, на равные части! Я тоже виноват. Это мы вместе придумали! Водолаз-то, вероятно, у сестры на свадьбе. Если даже его срочно сюда доставить, так он все равно в скафандр не влезет! Известно почему — ему сейчас море по колено!

Кто-то начал было смеяться, но сразу же осекся. Все продолжали стоять молча.

— Василий Иванович! — вдруг раздался голос Погончука. — Василий Иванович! Независимо от проступка этих двух юношей, разрешите вытянуть гидрофон из воды, раз он, по словам человека, совершившего проступок, уже отвинчен.

— И дальше что? — как-то машинально спросил начальник лаборатории.

— Разберем муфту и исправим повреждение.

— А дальше что?

— Очень несложное дело, Василий Иванович! Установим гидрофон обратно под воду без водолазов.

— Кто установит? — все так же машинально, видно находясь в глубоком раздумье, спросил начальник.

— Известно кто! Конечно — я! Разве вы забыли, что я отличаюсь в области ныряния?

— Придется ждать водолаза, — сухо отчеканил начальник.

— Василий Иванович, ну что вы! Он, вероятно, в самом деле сейчас на свадьбе. Ведь выходной день ему дали! Заявок-то на водолазные работы на сегодняшний день ни от кого не было. Я считаю, Василий Иванович, что выговор придется делить не на две части, а на три. Так, чтобы и на мою долю досталось. Как это я не сообразил сам полезть в воду? Только из-за моей несообразительности появился проступок со стороны практиканта!

— Разрешите спросить, товарищ начальник? — степенно пробасил дежурный матрос, собиравшийся спасать Мишу.

— Что у вас? — все так же строго осведомился Буранов.

— Не мог бы я попробовать прикрутить обратно чего там нужно под водой? В данный момент нахожусь в соответствующей форме — одежду еще не надевал.

— Товарищ Коцубейко — опытный матрос. Доверить ему можно, — охарактеризовал дежурного капитан катера.

— Даже смешно говорить, — не унимался матрос: — если этот сухопутный студент, — при этом он протянул руку и указал на Мишу, — в состоянии был отвинтить гайку, так неужели я не смогу завинтить!