И вот стою я на пороге,

Но так несчастия созвенны,

Что брат пришел мой, Дон Хуан.

Я всячески ему стараюсь

Не дать узнать меня – усилья

Вредят мне только. Странный случай:

В молчаньи – женщине беда.

Молчаньем я себя убила!

Но, словом, он стоял у двери,

Когда я подошла к порогу:

Вулкан в снегах, утес в огне.

Луна светила еле-еле,

И при неверном этом свете

Он на груди моей увидел,

Как драгоценности блестят,

(Не в первый раз они так губят!)

И он услышал шелест платья.

(Не в первый раз нам в платье гибель!)

Он думал, милая его,

Он мотыльком летит на пламя,

Чтоб в нем, любя, воспламениться,

И не возлюбленную видит,

А тень звезды своей, меня.

Кто мог бы думать, что влюбленный

Стремится к той, кого ревнует,

И небо так к нему враждебно,

Что даже в ревность принял он.

Заговорить хотел, не в силах,

Волнение всегда безгласно.

И наконец, чуть внятно молвив,

Меня печально он спросил,

В чем смысл такого оскорбленья.

Ему ответить я хотела,

(Но, я сказала, чувство немо.)

И говорить я не могла.

Испугу ум помочь не может,

Приходит помощь слишком поздно,

И оправданьями своими

Лишь подтверждала я вину.

«Ступай, – сказал, – сестра лихая,

Пятно на нашей древней чести,

Тебя замкну в уединеньи,

Где в достоверном будешь ты,

Пока я зорко – осторожно

Не разъясню причину злого

И не сумею успокоить

Мою бессонную тоску».

Сюда вошла, тебя я вижу,

Небесная мне в этом радость,

В моем я доме привиденьем

Была из-за любви к тебе.

Тебя я чтила и скрывалась,

Была сама себе гробницей,

Когда б тебя не берегла я,

Какая б в том была любовь!

И где же было б уваженье

Лицом к лицу сказать о страсти!

Но я любить тебя хотела,

И цель моя – любовь к тебе.

Я потерять тебя боялась,

Завоевать тебя стремилась,

Чтоб быть всю жизнь тебе покорной

И душу всю отдать тебе.

Хочу служить тебе – и плачу.

И умоляю, заклиная,

Чтоб ты смягчил мое несчастье,

Чтоб ты помог, чтоб защитил.

Дон Мануэль (в сторону)

(Мои несчастия как гидра

Многоголовая: чуть только

Одно кончается, другое

Из праха тотчас восстает.

Как быть мне в этом лабиринте?

Я думал, дама Дон Луиса,

Она сестра его, и если

Была обида столь сильна,

Когда любви его касалась,

И лишь затрагивалась нежность.

Какая сила в оскорбленьи,

Когда затрагивает честь?

Несправедливое мученье!

Его сестра она. И если

Ее освободить хочу я

И кровью защитить моей,

Взывая к стали как к защите,

Ее тем больше обвиняю,

Я тем скажу, что я предатель.

Изменник очага его.

Свою доказывать невинность,

Ее тем самым обвиняя, —

С моей несогласимо честью,

Ее мне обвинять нельзя.

Так что ж мне предпринять возможно,

Коль совершаю я измену,

Вставая на ее защиту,

А если брошу, низкий я?

Я за нее – я гость нечестный,

Ее я брату предоставлю —

Бесчеловечный я, – где ж выход?

Освобожу – я низкий гость,

Оставлю – я в любви бесчестный.

Как ни взгляни, все будет худо,

Итак умру я, убивая.)

(К Донье Анжеле.)

Сеньора, страх свой прогони,

Я благороден, ты со мною.

(В дверь стучат.)

Косме

Сеньор, стучат.

Дон Мануэль

Наверно это

Со шпагой Дон Луис вернулся.

Открой.

Донья Анхела

О, горе мне! Мой брат!

Дон Мануэль

Не бойся ничего. Вся храбрость

Моя – тебе защитой будет.

Вот тут стань за моей спиною.

(Донья Анхела становится за Доном Мануэлем, Косме открывает дверь.)

СЦЕНА 15-я

Дон Луис. – Донья Анхела, Дон Мануэль, Косме.

Дон Луис

Вот я вернулся. – Это что ж?