Вчера с мамой мерялись обедами. У нее каша, а у меня дал. Она гневно говорит:

– Это что за херь? Отвечай быстро и четко. У меня сигареты кончились.

Я смекнула, что за правду она покусает меня через Интернет в лицо, и симулировала обрыв на линии. Потом пошла готовить таким образом, чтобы моя вата не возбудилась. Сейчас возбужденная вата мне совсем ни к чему. Кругом и так до фига возбужденных меховых морд и одна сильно возбужденная мама.

Кошку Фросю возбуждает куриная грудь. Мы пока не можем определить, мужская или женская. Фрося по ним мастер спорта международного класса. Тренировалась на высотах Памира, в купе поездов Москва-Благовещенск, в самолетах отечественных авиалиний на высоте десять тысяч метров, а также в воздушных ямах и на крутых серпантинах. Трехкратная чемпионка по выклянчиванию в сложных условиях.

Личный рекорд поставлен в автомобильном пробеге на трассе Екатеринбург-Москва. Когда Фрося видит подходящую восхитительнейшую куриную грудь, то она становится ловкой невидимкой и мастерски пробирается к ней по пересеченной местности, роняя по пути мужа и телевизоры.

Когда в женщине есть страсть или она поела что-то индийское, то ее ничто не способно остановить. Она берет такси за триста долларов и едет в город Калач Воронежской области за тем, чтобы лично сообщить мужчине о расставании. Не словами, нет. За шесть часов в такси она мастерски оттачивает кривую усмешку номер пятнадцать, означающую «прощай». Чтобы калачанин на лобном месте бился в истерике и молил о прощении, закручивал руки косичкой, пил горькую, тут же трезвел, снова пил и опять просил пощады. Нет, это еще не все. Хор калачан должен петь ему между мольбами как пчелиный рой: «Глупец, кого ты потерял? А может, еще не потерял? Покайся, купи кольцо». Но она проплывает прочь, гордая и неприступная, над калачовской грязью в свете уличных фонарей. Хор неистовствует. У них возбуждена питта. Калачанин вообще давно выгорел изнутри. И поделом, кислотность надо лечить.

Однажды на мою подругу Ленку напал итальянец. До сих пор неизвестно, хотел он ее сожрать тут же или сначала жениться. Но Ленка все поняла и сразу сбежала. С распахнутыми – по футбольному мячу – глазами. Итальянец обожал пасту с русской женщинятинкой и нахально подчеркивал, что снова в разводе. Ленка прибежала домой и набрала в Википедии «итальянцы», прочла, пришла в ужас и просидела четыре часа в пробке по пути на работу. Погоня чувствовалась даже из Москвы. Перед глазами всплывали сцены междоусобных войн итальянца с котом, до сих пор обрученным с Ленкой, и, наконец, плен. Dolce плен.

Вскоре деревня Кашина Пизанской области пополнилась новыми пятьюдесятью килограммами русской женщинятинки. В деревне Кашина сплошь музеи, даже под ногами. Копнешь – и сразу древнеримская империя прет. Даже картошку посадить негде. Но главное не в том. Ленка наконец-то бросила терять туфли на пьянках, а итальянский муж – целовать лягушек.

Однажды к ним пришла большая ящерица. Как раз в тот момент, когда они собирались пойти ослепить Ленкой добрую половину Кашина. Ленка вообще зараза. Особенно когда на велосипеде, который подчеркивает ее молодость, красоту и цвет глаз. Ящерица решила, что потрясений в деревне Кашина и так хватает, поэтому бескомпромиссно застряла в вентиляционной решетке. Итальянский муж почему-то решил, что ящерица – самец. Никакой культуры. Даром что потомки великой империи. Ноль уважения к ящерицам. Кофе не предлагают, в положение не входят, да еще и мужик неприятно вращает глазами прямо перед мордой. Ленка занялась поставками кофе к месту происшествия. Также попутно охраняя холодильник и ноутбук, по которому она спасала итальянскую ячейку общества от кризиса.

Уйти ослеплять Ленкой, оставив ячейку, холодильник и ноутбук, оснащенный прямой связью с щедрой Россией, муж не соглашался. Пришел папа, которому вообще по фиг все эти ящерицы, поскольку с одной он живет уже сорок лет. Обыденно протянул руку и вытащил ее за морду. Ящерица ушла, крепко обматеренная на двух языках, темпераментно взывая к своей ящеричной мадонне голосом Джигурды.

Еще Ленка любит рассказывать, какая она там русская баба. Погода сейчас как раз вручила в Ленкины руки все карты. Самостоятельно откапывать машину из снежного заноса в поле, подоткнув косу, может только пятидесятикилограммовая русская женщина в итальянских сапогах на двенадцатисантиметровых каблуках. Ибо ей, даже при наличии мужа, не от кого ждать подмоги. И знаете, о чем она в этот момент думает? Как эта чудесная лопата подходит к маникюру и выгодно подчеркивает ее молодость и красоту. Пусть в ночи, в поле посреди Тосканщины. И говорит в этот момент с мужем повелительно и по-русски. И он ее сразу вдруг отлично понимает.

Подруга юности Вика всегда летает ко мне через дьюти-фри. В этот раз привезла Фросе «Бейлис», мужу – «Курвуазье», шпицам магнит на холодильник, а мне – кус-кус. В Москве ведь его нет. Вику дома ждут кот и пес. Кота зовут Яков Соломон, а пса – Моня Брабансон. Моня – карманная собака весом девять кг. А что вы ожидали от собаки с такой фамилией?

Еще у нас есть общая подруга Маша. Она тоже еврейка. По мнению Вики – хреновая. Маша поселилась в одном отдаленном амстердамском отеле, сэкономив целых пять евро, но при этом потратив на трамвай до метро тридцать. Гулять до метро, как планировалось ранее, не срослось. Не дойдя до места назначения пару раз, Маша плюнула и решила курить прямо с утра, лишь открыв глаза. Правильно, а чего тянуть? Так с самого утра ее окружали милые и приветливые люди, она катилась к самому красивому в мире метро на самом офигительном трамвае по самому прекрасному городу во Вселенной и признавалась в любви всем и каждому. Маша вообще влюбчивая, и каждый раз неудачно. В прошлый раз влюбилась в кота, который был похож на Анджелину Джоли. Потом выяснилось, что это не кот, а кошка. Маша не отступила и сказала, что все равно будет ждать ее из армии. Чтобы успокоить Машу, ей надо просто дать поесть. Когда Маша ест, то не заметит, даже если ее начать убивать. Очень удобно.

Вика хочет стать донором или полуфабрикатом, поэтому сдает на категорию «А». Изобразила, как это будет выглядеть. Вика-полуфабрикат – это невероятно красиво. За это нам отсыпали фиников из самого настоящего Туниса. У нас в Москве таких нет.

А потом выяснилось, что у нас в доме встреча анонимного общества контейнеров для еды. Вышел новый шпиц, представился, говорит: «Я кавказская овчарка, меня зовут Ёхан, и я контейнер для еды». Фрося рассмеялась шпицу в морду, как последняя стерва, и сказала, что ему надо в общество мешков какашек. Пусть валит, потому что контейнеры ее. А какашки здесь же, но по средам и пятницам. Следующий кусок жизни я не помню, а потом сразу шпицы очень сильно испугались и спрятались.

Муж говорит, что дело было совсем не так. Что я опять развлекала свою темную суть, откусывая шпицам головы. И я говорю – вот что значит настоящий кус-кус. Никаких курвуазьёв не надо.

Вчера ездили играть на бильярде. А перед этим я час ждала, пока муж найдет что надеть. Как всегда, ничего нового. Надел какой-то очень дорогой и сексуальный свитер, который нашел на чердаке. Новое – это хорошо забытое старое. Сверху напялил пуховик «Мармот», будто мы на Эльбрусе собрались на бильярде резаться. Снизу брюки и валенки. Говорит: