— Извини, — со вздохом сказала Алекса и поцеловала Саванну. Сейчас, когда дочери семнадцать лет, все не так страшно, но когда она была маленькой, Алекса приходила в ярость, если он обещал прийти и не приходил. Она не могла видеть, как ее огромные синие глаза наполнялись слезами, хотя та изо всех сил старалась держаться молодцом. У Алексы сердце разрывалось от жалости. Но теперь Саванна сама могла справиться с ситуацией. Она находила оправдания почти всему, что делал отец. — Если у него изменятся планы, мы всегда можем поехать на уик-энд в Майами или кататься на лыжах. Что-нибудь придумаем.

— Придумывать не придется. Он обещал приехать, — решительно заявила Саванна.

Алекса кивнула, они поцеловались на прощание, и Саванна помчалась к своему автобусу, а Алекса по утреннему морозцу направилась на станцию подземки. Чувствовалось, что скоро пойдет снег. Саванна почти не ощущала холода, а Алекса, проехав на Поезде несколько коротких перегонов, явилась на работу продрогшая.

Первым она увидела Джека, сыщика, который вместе со своим молодым помощником шел в офис Джо Маккарти.

— Раннее совещание? — непринужденно спросил Джек. За последние семь лет ему часто приходилось работать с Алексой, и она ему очень нравилась. Он с удовольствием пригласил бы ее на свидание, но она казалась слишком молодой. Алекса знала свое дело, не допускала расхлябанности, и, насколько ему было известно, окружной прокурор очень ее ценил. Три месяца назад Джек работал вместе с ней над нашумевшим делом об изнасиловании. Алекса добилась обвинительного приговора. Она всегда добивалась своего.

— Да. Джо вызвал меня вчера по электронной почте. Наверное, хочет получить информацию о целом ворохе мелких дел, которыми я занималась последнее время. Через мои руки прошел каждый магазинный вор в Нью-Йорке, — усмехнувшись, сказала она.

— Приятно слышать, — рассмеялся Джек и представил ее Чарли, который поздоровался с отсутствующим видом, как будто думал о чем-то другом.

— Хорошо провели праздники? — спросил Джек, когда они подошли к офису окружного прокурора и он попросил Чарли подождать за дверью.

— Спокойно. Мы с дочерью оставались дома, я брала отпуск на неделю. Она готовит задания для поступления в университет. Это ее последний год дома. — Это прозвучало так печально, что Джек улыбнулся. Алекса часто говорила о дочери. Сам Джек давно развелся, детей не имел, а о своей бывшей жене был бы счастлив забыть вообще. Двадцать лет назад она вышла замуж за его партнера, а прежде целых два года обманывала Джека. Он собирался снова жениться. Ему всегда казалось, что Алекса думает так же. Она не ожесточилась, но с головой ушла в работу и, насколько он знал, никогда ни с кем из полицейского департамента не встречалась. Пять лет назад ему показалось, что у нее связь с одним из помощников окружного прокурора, но Алекса не распространялась о своей личной жизни и рассказывала только разве о дочери.

Коп, который пришел с Джеком, был очень молод и держался напряженно. Заметив на его физиономии готовность к действиям, Алекса улыбнулась. Такое рвение характерно для всех молодых полицейских.

Джек и Алекса вошли в кабинет окружного прокурора. Чарли остался ждать снаружи. Окружной прокурор с приветливым видом поднялся из-за стола. Это был весьма привлекательный мужчина ирландского происхождения с густой гривой седых волос, несколько длинноватых. По его признанию, он поседел еще в колледже. Седина шла ему. Его джинсы, ковбойские сапоги и поношенный твидовый пиджак поверх ковбойской рубашки уже никого не удивляли — все знали, что в одежде он предпочитает стиль вестерн, даже когда встречается с мэром.

— Вы уже успели поговорить? — спросил окружной прокурор, глядя на Джека, который покачал головой. Отнюдь не глупый, Джек совсем не хотел похищать у окружного прокурора право самому сообщить новость.

— У нас какое-нибудь новое дело? — сразу же поинтересовалась Алекса.

— Да. Я рассчитывал, что нам удастся еще на день уберечь эту новость от внимания газетчиков, пока не уточним все детали, — сказал он, когда они уселись. — Но скорее всего уже сегодня после полудня информация так или иначе просочится в прессу и тут же начнется столпотворение.

— Какого рода дело? — спросила Алекса, у которой загорелись глаза. — Надеюсь, не магазинная кража? Терпеть не могу праздничные дни, — сказала она с отвращением. — Уж лучше, по-моему, отдавать украденное и забывать об этом. Это гораздо дешевле обошлось бы налогоплательщикам, чем преследование магазинного вора в судебном порядке.

— Мне кажется, в данном случае деньги налогоплательщиков будут израсходованы с пользой. Дело об изнасиловании и убийстве. Умноженное на четыре. — Говоря это, Джо Маккарти улыбнулся Джеку.