С нарастающим гневом Листвяная Звезда прислушивалась к перешептываниям своих воинов, а когда Скоросвет громко прошипел: «Предатель!» она наградила его таким суровым взглядом, что тот поспешил отвернуться.

Но прежде чем Листвяная Звезда успела сказать хоть слово, Билли-шторм вышел вперед и дотронулся носом до уха Шустрого.

— Я понимаю, как тяжело жить двумя жизнями.

Шустрый поднял на него измученные глаза и слабо кивнул.

— Я думал, что смогу, но у меня не получилось, — тихо признался он. — Жизнь в Небесном племени сделает меня таким, каким я не хочу быть — свирепым, диким и чужим для Двуногих. Я горд тем, что вы сочли меня достойным стать воином, но я этого не хочу. Раньше хотел, а теперь нет.

Билли-шторм с сомнением склонил голову набок.

— Послушай, нельзя придавать такое значение недоразумению между нами и Двуногими, — осторожно сказал он. — Да, это было неприятно, но ведь не все Двуногие ведут себя так, как родители этой маленькой! Разве твои домашние швыряются цветочными горшками в котов? Они бы никогда так не поступили.

— Правда? — с вызовом спросил Шустрый. Он расправил плечи и даже выглядеть стал выше и сильнее — вылитый кот-воитель, которым он мог бы быть, но не захотел стать. — Откуда ты знаешь? Они чуть с ума не сошли, когда я простудился после того, как упал в реку. Значит, им теперь постоянно нужно будет ухаживать за мной, когда я стану возвращаться домой израненный в схватках, на охоте или с расцарапанными в скалах лапами? Они меня любят, было бы нечестно заставлять их страдать и волноваться, каждый день подвергая себя опасности.

Не выдержав, Птицекрыл презрительно фыркнул:

— Ну, если тебе не хватает храбрости, то конечно, — прошипел он.

Шустрый стремительно обернулся к нему.

— У меня хватило храбрости понять, кто я такой, — твердо ответил он. — Я — домашний кот. Двуногие мне не враги, и я больше никогда не хочу видеть отвращения и страха в их глазах. — Он снова повернулся к своему бывшему наставнику. — Билли-шторм, ты был мне замечательным учителем, ты очень многому научил меня, и я никогда этого не забуду. Но я не могу жить в двух мирах. Я выбираю один — мир Двуногих.

Листвяная Звезда с тоской вздохнула. В глубине души она восхищалась твердостью Шустрого — перед ней был кот, которым мог бы стать гордостью племени, однако его верность принадлежала другим.

— Мы не можем удерживать тебя против твоей воли, Шустрый, — с горечью сказала она. — Но мне очень жаль, что ты сделал такой выбор. Нам будет тебя не хватать.

Она метнула сердитый взгляд на Остроглаза, давая понять, что порвет ему уши, если он посмеет сказать хоть слово против. Видимо, глашатай понял ее правильно, поскольку промолчал.

— Я тоже буду очень скучать, — дрожащим голосом ответил Шустрый, обводя глазами всех собравшихся. — Я никогда не забуду своих друзей из Небесного племени. — Он почтительно поклонился предводительнице. — Спасибо за все, Листвяная Звезда!

С этими словами он повернулся и с высоко поднятой головой зашагал обратно к склону.

С разрывающимся сердцем Листвяная Звезда смотрела ему вслед. Только что они потеряли отличного воителя. Если бы не вчерашние события, если бы не ее сегодняшнее поспешное решение о церемонии, возможно, Шустрый остался бы в племени!

— До свидания, Шустрый! — громко крикнула она уходившему, но лишь несколько голосов в племени повторили ее прощальные слова. Большинство промолчало, глядя в сторону. А Шустрый даже не обернулся.

Сумерки уже сгустились на дне ущелья, когда Листвяная Звезда вернулась из патрулирования с жирной белкой в зубах. Веснянка, Мелкогривка и Кремнешкур шли за ней, волоча свою дичь. Этим вечером охота удалась на славу.

Миновав Камнегруду, Листвяная Звезда заметила Остроглаза, сидевшего у реки. Темно-синяя вода плескалась у его лап, проносясь мимо. Услышав шаги, глашатай поднял голову и посмотрел на предводительницу. Листвяную Звезду бросило в жар, когда она увидела торжествующий огонек, мелькнувший в его зеленых глазах.

Бросив белку в кучу дичи, Листвяная Звезда подошла к глашатаю с твердым намерением поговорить начистоту.

— Мне очень жаль, что Шустрый навсегда покинул наше племя, — как можно спокойнее сказала она и замерла, ожидая реакции глашатая.

Остроглаз поднялся на ноги и вежливо кивнул ей.

— Мне тоже, — ответил он.

Листвяная Звезда опешила. Честно говоря, она ждала другого ответа и приготовилась к спору. Что ж, по крайней мере, Остроглаз не сказал «я же говорил».

— Случай с Шустрым показал, что нам следует очень серьезно относиться к преданности «дневных» котов, — спокойно продолжал Остроглаз. — Всех, включая Билли-шторма, — многозначительно добавил он.

Гнев охватил Листвяную Звезду, бешеный, как наводнение в разгар Листопада. Она с трудом удержалась, чтобы не броситься на глашатая с выпущенными когтями.

— Ты сомневаешься в преданности Билли-шторма? — прохрипела она, ужасаясь силе охвативших ее чувств.

Остроглаз сделал шаг назад, с искренним недоумением глядя на нее.

— Нет, — все так же спокойно и уверенно ответил он. — По крайней мере, не больше, чем я сомневаюсь в преданности других «дневных» воителей. Я понимаю, как тяжело жить двумя жизнями, разрываясь между ними. — Он невозмутимо лизнул подушечку на лапе и почесал за ухом. — Может быть, с наступлением холодов и другие домашние коты захотят вернуться домой.